Татьяна Алексеева - Резанов и Кончита. 35 лет ожидания

Но Екатерина Вторая, насладившись сполна растерянным видом своего гвардейца, подарила ему спокойствие так же легко, как до этого заставила переживать.

– Все, мои милые, хватит! – сказала она чуть более строгим голосом, и смешки фрейлин мгновенно стихли. – Господин Резанов может подумать, что вы не верите в его смелость и думаете, что он только и умеет, что подносы в снег опрокидывать! Мы не будем больше смеяться над этим глупым случаем и не будем никому о нем рассказывать. Потому что он действительно смелый человек и может справиться с любыми врагами. Ведь так, Николай Петрович?

– Ваше величество… – пробормотал Резанов, но заканчивать фразу не стал – иначе ему пришлось бы либо хвастаться своей невероятной отвагой, либо признать неправоту царицы, что было для него одинаково невозможно. Зато он позволил себе посмотреть на Екатерину с благодарностью за пресечение насмешек, и она без труда поняла, что молодой человек хотел ей сказать.

– Кто-нибудь, выйдите на улицу и попросите всех не болтать об этом инциденте, – произнесла царица, не обращаясь ни к кому из фрейлин конкретно. Несколько девушек поднялись и, запахивая поплотнее шубы, одна за другой выбрались из кареты. Кроме императрицы и ее гостя там остались только пожилая Анна Степановна и еще две молодые барышни.

– Не обижайтесь на этих насмешниц, – вновь улыбнулась ему Екатерина. – Они на самом деле были в полном восторге, когда все увидели. И уж конечно, никто из них не сомневается в вашей доблести. У вас просто еще не было возможности доказать ее по-настоящему.

– Да, ваше величество, – согласно кивнул Резанов. – Но я рад, что мне не представилось случая доказать ее во время этой поездки. И я очень надеюсь, что так будет продолжаться до самого Крыма, а потом – до возвращения в Петербург. Что вы не подвергнетесь никакой опасности, ваше величество.

– Вот, берите пример! – обратилась императрица к оставшимся в карете фрейлинам. – Господин Резанов больше ценит мое спокойствие и безопасность, чем чужое мнение о своей персоне!

– Ваше величество! – обиженно вспыхнула одна из молоденьких фрейлин, но Екатерина жестом прервала ее возражения и снова повернулась к Николаю:

– Хотя я почему-то уверена, что вы, Николай Петрович, уже испытывали себя на отвагу. Ведь признайтесь, наверняка вы хотя бы один раз участвовали в дуэли?

– Нет, ваше величество, – ответил Резанов и едва удержался, чтобы не добавить: «Мне просто как-то случая для этого еще не представилось». Впрочем, мудрая Екатерина наверняка догадалась и о той части ответа, которая осталась не высказанной.

– Неужели ни разу? – наигранно удивилась она. – Что ж, это значит, что вы – мирный человек, не любящий ссоры по пустякам. Но я сильно подозреваю… нет, я абсолютно уверена, что, если кто-то посмеет вас оскорбить, вы заставите его заплатить за это.

«Нет, дворцовые сплетники врали! – Резанов в отчаянии прикрыл глаза. – Ее величество вовсе не одаривает меня своим вниманием, наоборот – я чем-то вызвал ее немилость, и она хочет меня наказать! Иначе она не задавала бы таких вопросов, на которые невозможно ответить!!!» Он сделал большой глоток чая, чтобы выиграть время и решить, что в его положении хуже: признаться, что готов нарушить закон, или же выставить себя мужчиной, способным отказаться от поединка. О втором варианте ему не хотелось даже думать, однако и первый мог с одинаковой вероятностью вызвать как уважение царицы, так и ее гнев. Нельзя было и медлить, Екатерина и ее верные спутницы ждали его ответа.

– Если это случится, я поступлю так, как подскажет мне моя совесть, – осторожно произнес молодой человек, отставляя на столике полупустой стакан и молясь про себя, чтобы императрица не потребовала от него уточнить, что именно совесть должна подсказать ему, окажись он в таком щекотливом положении.

К счастью, Екатерину его ответ полностью устроил: она удовлетворенно кивнула и подарила своему измученному сомнениями подданному еще одну любезную улыбку.

– Ладно, девушки, – обратилась она ко всем трем фрейлинам, включая и госпожу Протасову. – Сходите узнайте, все ли напились чаю и готовы ли ехать дальше. А если кто-нибудь еще пьет, то пусть поторопится. И потом сразу же возвращайтесь!

Анна Степановна и обе девушки тут же покинули карету, и Николай остался наедине с главой Российской империи. Она придвинулась поближе к окну и отдернула в сторону тяжелую бархатную занавеску. В передвижном доме стало светлее, и Резанов внезапно увидел, что императрица уже далеко не молода. Конечно, он знал это и раньше, но только теперь, оказавшись совсем рядом с ней, смог разглядеть ее слегка обвислые щеки и сгрудившиеся вокруг глаз морщины, которые не могла полностью скрыть щедро напыленная на лицо пудра. Выглядывавшие из-под высокой меховой шапки пряди волос были уже основательно тронуты сединой. А еще лицо царицы выглядело очень усталым. Непрерывная езда по городам и деревням, с жизнью которых Екатерина пожелала познакомиться лично, длилась уже больше трех месяцев и должна была продолжаться в лучшем случае еще столько же времени. И если в начале путешествия императрица изучала жизнь своих подданных с огромной заинтересованностью, то после нескольких недель, проведенных в пути, ее энтузиазм пошел на убыль. Мимо некоторых недавно построенных деревень она даже согласилась проехать, не останавливаясь в них, последовав совету готовившего ее поход князя Григория Потемкина.