Элен Бронтэ: Любовь по соседству

Что мог человек, повидавший так много, найти в семнадцатилетней девушке, чей дебют прошел без особенного успеха, оставалось загадкой для завистливых приятельниц миссис Эварт. Обладательниц таких каштановых волос и ореховых глаз, как у Белинды, можно было насчитать не одну дюжину на любом балу или в театральных ложах. Разве что мисс Эварт была высока ростом и обладала приятными формами, бойко проскочив период, когда всякая девочка напоминает неуклюжий росток, которому не хватает солнца. Даже сама миссис Эварт не особенно верила, что тридцатилетний холостяк когда-нибудь сделает предложение ее дочери, но неизменное внимание мистера Лонгсдейла к Белинде заметили все, кто бывал на музыкальных вечерах у мисс Перри.

– Вашей дочери нужно постараться, чтобы заполучить его, – с кислым лицом говорила миссис Эварт ее подруга и соперница в делах благотворительности миссис Хедвич. – В прошлом году, когда мистер Лонгсдейл приехал из Германии, объектом его ухаживаний считалась мисс Дримуэй, своими белокурыми волосами и полной фигурой, несомненно, напоминавшая ему о немках. Но из этого так ничего и не вышло, он опять уехал, на этот раз во Францию.

– И что ж из того? – с досадой отвечала миссис Эварт. – Не думаете же вы, что мистер Лонгсдейл в этом году непременно должен ухаживать за смуглыми черноволосыми девушками?

– Как знать, – усмехнулась миссис Хедвич, чьи две дочери были как раз брюнетками с оливковой кожей.

Миссис Эварт предпочла не отвечать, боясь оказаться втянутой в спор и проиграть. Ей оставалось утешать себя тем, что мистер Лонгсдейл, если и не женится на Белинде, привлечет к ней внимание других блестящих кавалеров, всегда готовых вступить в соперничество за один лишь нежный взгляд.

Что думала о мистере Лонгсдейле сама Белинда, пока оставалось неизвестным даже ее матери. Девушка обижалась на любой, даже малейший намек на свою влюбленность в этого джентльмена, но наряжалась особенно тщательно, если знала, что среди приглашенных на вечер есть и мистер Лонгсдейл.

Свои капризы и вспышки дурного настроения Белинда скрывала в стенах родного дома, а в обществе вела себя именно так, как требовали приличия. Она не была окружена толпой поклонников, но и не сидела на расставленных вдоль стен стульях, пока другие девушки танцевали. И мистер Лонгсдейл обязательно просил мисс Эварт протанцевать с ним, а потом пройтись по зале и попробовать пирожных.

– За прошедшие два месяца ты виделась с мистером Лонгсдейлом одиннадцать раз, – сообщила дочери миссис Эварт как раз накануне того дня, когда получила письмо от преподобного Тиндалла. – О чем он говорил с тобой, когда вы осматривали оранжерею миссис Хедвич?

– О растениях, мама, – немного ворчливо ответила Белинда, ей не хотелось признаваться, что она гораздо охотнее выслушивала комплименты мистера Лонгсдейла, чем его же лекцию о тропической флоре.

– И все? Он не намекал, что намерен остепениться, перестать уезжать во Францию всякий раз, как ему станет скучно? Не вздыхал и не сетовал, что в его доме до сих пор нет хозяйки? – миссис Эварт оказалась бы счастлива услышать утвердительный ответ, и Белинда охотно дала бы его, будь это правдой.

– Ах, нет, он всего лишь сравнил меня с каким-то диковинным цветком. Вы полагаете, я бы не догадалась, если б он захотел вдруг признаться в своих чувствах?

– Ты так молода и неопытна, – со вздохом ответила миссис Эварт. – А такой человек, как мистер Лонгсдейл, не станет говорить прямо, пока не убедится, что его предложение будет принято благосклонно.

Белинда не собиралась говорить матери, что имеет некоторый опыт любовных признаний, эти сведения были не из тех, что стоит обсуждать с родителями. Когда Бел еще не исполнилось и тринадцати, ей признался в любви бойкий мальчишка, сын ближайших соседей Эвартов. Белинда была польщена и целых две недели чувствовала себя взрослее и красивее своих подружек, пока не узнала, что проказник одарил своими признаниями всех девочек на двадцать миль в округе. Уязвленное самолюбие Белинды саднило еще несколько месяцев после злосчастного дня, когда она услышала о неверности своего поклонника.

В следующий раз в своей склонности к мисс Эварт сознался старший брат одной из ее подруг, мисс Мэриан Гладстон. Не в силах забыть горький урок, Белинда решительно отвергла чувства молодого мистера Гладстона и пообещала себе и впредь не верить признаниям проказливых мальчишек.

Мисс Эварт искренне полагала, что доверять можно только словам взрослых мужчин, умеющих разобраться в своих чувствах и не склонных попусту болтать о любви. Мистер Лонгсдейл привлек ее именно своим зрелым возрастом. В тридцать лет мужчина уже точно знает, в кого он влюблен и как ему надлежит поступить. Если бы только мистер Лонгсдейл объяснился ей в любви, Белинда ни на миг бы не усомнилась в том, что он на ней женится. Оставалось только дождаться объяснения, а чтобы приблизить желанный миг, следовало быть неотразимой в глазах указанного джентльмена, а также и всех остальных, так, на всякий случай.