Джейн Кренц - Волшебный дар

— Может, боялась попасть под чью-то власть?

— Не совсем. Миссис Пеллинг, похоже, больше тревожила вероятность того, что в этом состоянии она может выдать какие-то важные тайны, а потом, пробудившись, не вспомнит об этом. Я поклялась, что в точности повторю ей все, сказанное в трансе, но боюсь, она мне не до конца поверила.

— Значит, не слишком хорошо тебя знала.

— Спасибо за комплимент, — грустно улыбнулась Лавиния.

Тобиас пожал плечами.

— Я нисколько тебе не польстил. И готов выложить тебе самые страшные свои секреты. Впрочем, так уже не раз бывало.

— И я всегда готова ответить тебе тем же, — искренне выдохнула Лавиния. Да, пусгь Тобиас невероятно упрям и высокомерен — на него можно безоглядно положиться. — Что я сейчас и делаю.

— Я тебя слушаю, — кивнул он.

— Как я уже сказала, Джессика просто жаждала испытать это состояние, но считала также, что ей некуда деваться.

— Отчаявшаяся женщина.

— Да.

Лавиния помолчала, припоминая подробности последнего сеанса.

— Но, как я сказала бы, не павшая духом.

Тобиас вскинул голову. В умных глазах мелькнуло удивление.

— Значит, она не страдала от меланхолии?

— Тогда я этому не верила. И как уже упоминала, в первые две встречи мы обсуждали терапевтическую природу месмеризма. Я описала ее как можно более подробно, пока Джессика металась взад-вперед перед моим письменным столом.

Тобиас освободил руки, выпрямился и принялся рассеянно массировать левое бедро.

— Похоже, миссис Пеллинг всерьез искала исцеления для своих несчастных нервов, но при этом не совсем верила в месмеризм. И я вполне ее понимаю.

— Я давно знаю, что ты отвергаешь эту науку, считая всех ее последователей лжецами и шарлатанами, верно?

— Это не совсем так, — спокойно ответил Тобиас. — Я считаю, что некоторые слабые личности легко поддаются гипнозу. Но вряд ли человека моего склада можно подчинить своей воле.

Наблюдая, как он продолжает потирать бедро, Лавиния не могла не вспомнить о пуле, прошившей его ногу несколько месяцев назад. Тобиас решительно отказался от предложения ввести его в транс, чтобы облегчить боль.

— Вздор! — резко бросила она. — Истина заключается в том, что сама мысль о трансе до того лишает тебя присутствия духа, что ты предпочитаешь страдать от боли, чем позволить мне провести пару сеансов. Признайте это, сэр.

— Рядом с тобой, дорогая, я всегда чувствую себя как в трансе.

— Не пытайся купить меня такой дешевой лестью!

— Дешевой?

Он отнял руку от бедра..

— Я раздавлен, мадам, поскольку воображал это наивысшей похвалой при подобных обстоятельствах! Но в любом случае моя рана прекрасно зажила без всякого месмеризма.

— Но она часто ноет, особенно в сырую погоду. Даже сейчас она тебя беспокоит, верно?

— Я обнаружил, что рюмка-другая бренди творят чудеса, — заверил он. — И как только мы вернемся домой, обязательно прибегну к спасительному средству. Но довольно обо мне. Умоляю, продолжай.

Лавиния машинально сорвала стебелек какой-то травки.

— Когда Джессика Пеллинг пришла ко мне в третий и последний раз, я заметила, что она чем-то расстроена. Не задавая вопросов, она попросила меня ввести ее в транс. Мне без труда это удалось. Должна сказать, она превосходно поддавалась внушению. Я принялась расспрашивать ее, чтобы обнаружить источник тревог. К моему величайшему потрясению, она открыла, что смертельно боится мужа.

— Оскара Пеллинга?

— Да. — Лавиния вздрогнула. — Они были женаты всего год, но судя по всему, супружеская жизнь для нее стала кошмаром. У меня до сих пор живы в памяти подробности последнего сеанса:

«— …Оскар снова сердился сегодня.

Джессика говорила с неестественным спокойствием человека, не сознающего, что с ним.

— Сказал, что я выбрала не те блюда на ужин. Утверждает, будто я сделала это намеренно, чтобы оспорить его власть как хозяина дома и главы семьи. Говорит, что я дерзка и непослушна. И что ему придется снова меня наказать…

Ледяной озноб охватил Джессику, холодным комом собрался в желудке.

— Прошлой ночью он сделал вам больно, Джессика?

— Да. Как всегда, когда меня наказывает. Говорит, это я виновата в том, что он вынужден так поступать.

— Как это было, Джессика?

— Обычно он отсылает слуг к себе. Потом хватает меня за руку… тащит в спальню… и начинает бить. Если я плачу, удары становятся еще ожесточеннее.

Лавиния всмотрелась в привлекательное лицо Джессики. Ни единого синячка.