Бетина Крэн: Нежное прикосновение

В его сопровождении она прошла в примерочные, которые представляли собой не что иное, как несколько небольших перегороженных помещений, разделенных зеркалами, ширмами и кое-где — провисшими шторами. Пыль наполняла воздух видимым туманом, и месье Мартин подхватил девушку под руку, чтобы она не упала, зацепившись за что-нибудь на полу. Глянув вниз, она увидела старую рваную ширму, валявшуюся у своих ног.

Кругом в примерочных царил полный хаос. Ширмы и зеркала лежали друг на друге, как костяшки домино, а вместе с ними — и выгоревшие шторки, которые цеплялись одним концом за висящие планки. Здесь стояла такая неестественная тишина и столько пыли, что, казалось, только что произошло стихийное бедствие.

— Отпустите меня, мистер! Я… клянусь вам… я ничего не сделал… честно!

Маленький жилистый Робби Вингейт барахтался в руках высокого всклокоченного мужчины, который держал его за воротник отделанного бархатом жокейского пиджака, руки и ноги Робби болтались в воздухе.

— Ты ничего не сделал? А откуда, по-твоему, весь этот кавардак? — Мужчина поднял его еще выше. — Ты лазил по ширмам, черт возьми, и все их свалил!

— Отпустите ребенка сию же минуту! — потребовала Даймонд, снова схватившись за месье Мартина.

Услышав ее голос, Робби захныкал:

— Помогите, помогите мне… Он меня убьет!

— Хорошая идея, — рявкнул мужчина.

— Нет, нет, прошу вас, месье, ведь он не сделал ничего плохого! — вскричал портной, пытаясь усмирить одновременно и Даймонд, и разгневанного клиента.

Когда Даймонд вырвалась, мужчина отвел Робби на расстояние вытянутых рук, сверкнул на нее глазами и со значением спросил:

— Это ваш?

Видя страх в глазах Робби и тот факт, что его обвинитель стоит по колено в поваленных ширмах и тряпье, Даймонд заколебалась всего на секунду… но этой секунды хватило, чтобы мужчина швырнул Робби на пол.

— Оу-у! — Мальчик кое-как поднялся на ноги, потирая ягодицы, переполз через порушенную ширму и бросился в объятия Даймонд.

— Тебе больно? — Она провела пальцами по пыльным волосам мальчика, быстро оглядела его всего с головы до пят. Подняв голову, Даймонд встретилась с яростным взглядом незнакомца. — Как вы посмели так с ним обращаться? Он ведь ребенок!

— Который ползал по стенам, висел на занавесках… — голос мужчины понизился до вибрации грозовых раскатов, — и битых два часа представлял угрозу для общества!

— Ему десять лет! — с жаром объявила Даймонд.

— Сочувствую вам, мэм. — Мужчина поклонился. — Представляю себе, что бы он вытворял, будь ему двадцать!

Даймонд открыла было «рот, но его неслыханная грубость на мгновение лишила ее дара речи. Она опустила голову и взглянула на Робби, потом обхватила его лицо ладонями и заметила слезы в голубых глазах мальчика.

— Все в порядке, Робби. — Она проводила его к двери и похлопала по спине. — Иди в карету, к Хардвеллу. Я скоро приду.

Робби вытер глаза и поплелся к выходу. Когда он ушел, девушка обернулась к незнакомцу и увидела, что он направляется прямо к ней.

— Вот как? Просто обнять, похлопать по спинке, дескать, » не волнуйся, мамочка все уладит «? — Он возмущенно фыркнул. Его протяжный выговор выдавал южное происхождение, но был не чем иным, как среднеюжным акцентом, к которому привыкли уши Даймонд. — Неудивительно, что богатые мальчики вырастают самоуверенными, эгоистичными и наглыми — этакие шустрые змеи в траве. Они никогда не просят прощения, никогда не заглаживают вину за свои проступки и вообще ведут себя так, как будто весь мир только им и принадлежит.

Даймонд внезапно ринулась на защиту себя и Робби.

— Последите за собой, сэр! — негодующе воскликнула она. — Даже если вы раздражены или испытываете неудобства, это еще не повод для грубости.

Даймонд глянула на него в упор и только тут заметила, что его жилет — на самом деле пиджак в процессе производства, с ватой, торчащей из подмышек, и без рукавов, а рубашка без запонок и расстегнута, обнажая всю голую грудь. Девушка потрясенно застыла на месте, осознав, что перед ней — нагое мужское тело… что она только что вступила в мужскую уборную — святая святых, место, где раздеваются люди противоположного пола. Оторвав взгляд от незнакомца, Даймонд почувствовала, что краснеет по самую шею.

— Вы вели себя недостойно по отношению к ребенку, который…

— Я вел себя… Послушайте, леди, я пришел сюда, чтобы примерить костюм, а ваш ненаглядный» ребеночек» обрушил мне на голову стены, черт бы меня побрал! — Он опустил голову и в темных волосах обнаружил шишку размером с гусиное яйцо. — И это вы называете «неудобства ми»? А это?.. — Он поднял свисающий лацкан и вытащил боковой кусок своей брючины. — Это вы называете «раздражением»? — Там, где полагалось быть шву, зияла огромная дыра. В результате столь откровенной демонстрации ткань расползлась, явив взгляду часть мощного бедра. Волосатого, голого мужского бедра… — И вы хотите сказать, что я не имел права швырнуть этого маленького негодника на задни…