— Я сегодня днем видел Генри Бертона!
Маркиз напряженно застыл.
— Ты видел Генри Бертона? — переспросил он. — Но этого не может быть! Он в Париже!
— Я видел его, когда возвращался из Ренло, — повторил Уилли. — Я по ошибке свернул на окраине не в ту сторону и увидел, как он заходит в какую-то неприглядную гостиничку.
Маркиз подозрительно взглянул на друга.
— Ты уверен, что это был Бертон?
Уилли кивнул.
Наступило неловкое молчание.
— Я ничего не стал бы тебе говорить, — произнес наконец Уилли, — но год назад Дэйрон Хотон заплатил ему очень крупную сумму.
— Дэйрон Хотон? — эхом отозвался маркиз.
— Он познакомился с Бертонами в провинции, — прибавил Уилли.
И маркиз вспомнил, как Дафна Бертон объяснила, почему они прежде никогда не встречались. Она жила в провинции — якобы из-за того, что носила траур по матери.
Маркизу было известно: лорд Хотон — человек очень богатый, и такая потеря для него мало что значила. Но все же показалось странным, что эту крупную сумму получил Бертон: ни для кого не секрет — ему вечно не хватает денег.
Маркиз откинулся на спинку кресла.
— Тебе лучше рассказать мне всю историю, Уилли.
— Хорошо. — Меливэйл понизил голос. — История очень простая. Бертон вернулся домой неожиданно, и Хотону пришлось заплатить!
Маркиз стиснул зубы. Не говоря ни слова, он резко встал и направился к двери.
Уилли проводил его взглядом, вздохнул и дал знак слуге принести ему новую рюмку бренди.
Когда маркиз вышел из клуба, его карета как раз подъезжала. Он сел в нее вовсе не в том настроении, в каком недавно явился в клуб.
Пребывая в ярости, маркиз не давал себе волю, что не было характерно для большинства мужчин его круга. Он не становился агрессивным, не кричал, не сыпал проклятиями (у многих в такие моменты даже случался апоплексический удар).
Напротив, его охватывало ледяное спокойствие.
Те, кто хорошо его знал, считали это суровое молчание гораздо более пугающим, нежели экспансивное словесное извержение.
В городском особняке на Парк-лейн маркиза встречали вышколенные лакеи. Эти двухметровые великаны вытянулись в струнку усерднее обычного.
Дворецкий самым почтительным тоном осведомился, будут ли у его милости какие-нибудь распоряжения на этот вечер.
Маркиз, немного подумав, бесстрастно обронил:
— Карету на семь тридцать!
Отдав приказание, он поднялся в свою спальню.
Пока камердинер помогал ему раздеться, маркиз не проронил ни слова.
Принимая довольно продолжительную ванну и облачаясь в элегантный вечерний костюм, он с горечью вспоминал радостное предвкушение этого вечера.
«Может быть, Уилли просто ошибся», — подумал он.
Но для чего Уилли стал бы утверждать, будто видел Бертона, если бы не был в этом абсолютно уверен?
Маркиз постоянно ощущал внимание лучшей половины человечества чуть ли не с того дня, как окончил школу. Женщины находили его неотразимым и вились вокруг него вьюном.
Он действительно был очень красив.
Благодаря увлечению лошадьми он развил в себе способности великолепного наездника, а гимнастические упражнения на свежем воздухе способствовали тому, что его атлетически сложенное тело всегда было в прекрасной форме, чем он немало гордился.
К тому же в отличие от своих друзей он знал меру в употреблении горячительных напитков.
Он был умерен и в еде — не в пример королю и тем, кто окружал его сначала в Мальборо-Хаус, а нынче и в Букингемском дворце.
Маркиз, видевший только восхищение в глазах женщин, которые осыпали его комплиментами и сравнивали с греческим богом, даже не пытался когда-нибудь усомниться в искренности их чувств.
Вот отчего ему было так трудно смириться с мыслью, что среди дам, которых он удостоил своим расположением, нашлась такая, что заинтересовалась им по одной простой причине: он обладал внушительным состоянием.
Маркиз не был наивным человеком и прекрасно знал, как можно устроить западню влиятельной особе, когда муж и жена действуют заодно и продумывают свой замысел вплоть до мелочей.
Если Уилли не ошибается, то Дафна наверняка рассчитывает на то, что остальные ее гости разъедутся рано, а маркиз останется с ней.
Она пригласит его к себе в спальню. А когда они окажутся в постели, дверь распахнется — ив комнату влетит Генри Бертон.
Дафна испуганно вскрикнет, а муж уставится на нее с таким видом, словно не может поверить своим глазам. Потом он разразится бранью с обвинениями и укорами. А напоследок заявит, что поскольку застал их на Месте преступления, то немедленно подаст на развод.
Читать дальше