Барбара Картленд - Дуэль сердец

— Чудовищно! — воскликнул лорд Брикон. — Совершенно чудовищно! И как только таких земля носит!

— Я оказалась на узкой пустынной дороге, — продолжала Каролина, — и решила, что, если пройду через лес и поле, то попаду на большую дорогу, ведущую в Севенокс.

— Совершенно верно, — подтвердил лорд Брикон. — Но до нее не меньше мили, и вы бы устали идти пешком.

— Вот так я и очутилась в лесу, милорд, — закончила Каролина и пришла в восторг от собственного рассказа. Она не сомневалась, что его милость поверил ей.

— Значит, вы полагаете, что, если я довезу вас до Севенокса, вы сможете найти карету или дилижанс и добраться до Лондона? — спросил лорд Брикон.

— Я так и собиралась сделать, — подтвердила Каролина.

— Значит, вы живете в Лондоне?

Этот вопрос неожиданно пробудил в Каролине тоску по дому. Ей непреодолимо захотелось в Мандрейк, захотелось увидеть отца и мать, снова почувствовать себя в безопасности под родительским кровом.

Интересно, какие истории насочиняет сэр Монтегю, когда вернется в Лондон? Она предвидела, что ей придется долго объясняться и оправдываться перед крестной матерью и миссис Эджмонт. Это не сулило ничего хорошего, и Каролина, как всегда порывистая, мгновенно приняла решение. В Лондон она не вернется. У нее не было желания встречаться с сэром Монтегю, во всяком случае, до тех пор, пока она не обдумает, как вести себя с ним. Она поедет в Мандрейк. Более того, она обо всем расскажет матери и попросит у нее прощения. Каролина всегда так поступала: если она совершала проступок, то обязательно признавалась в нем. Вот и теперь она вздохнула с облегчением, когда представила конец путешествия и неизменное понимание и сочувствие матери.

— Нет, милорд, — сказала она вслух. — Я живу недалеко от Дувра. Там я и буду жить до тех пор, пока не найду другое место.

— Тогда нам нужно отправить вас в Дувр, — заявил лорд Брикон, — и, мне кажется, чем скорее, тем лучше. Вы готовы ехать чуть быстрее? Если мы и дальше будем двигаться с такой скоростью, то доберемся до моих друзей только к полуночи.

— Скачите как можно быстрее, милорд, — отозвалась Каролина и еще крепче ухватилась за него.

Лорд Брикон пришпорил коня, и они помчались таким галопом, что Каролина думала лишь о том, чтобы удержаться на лошади и пониже наклонять голову, чтобы не слетела шляпа. Ей показалось, что скакали они довольно долго, прежде, чем лорд Брикон придержал коня и с удовлетворением воскликнул:

— Ну вот! Я был уверен, что они здесь!

Каролина подняла голову и увидела перед собой поле, усеянное мерцающими огнями, и очертания низких изогнутых крыш с крошечными дымовыми трубами. В первый момент она не могла сообразить, что это за дома, но, присмотревшись внимательнее, поняла: поле наводнили повозки с шатрами, между ними стояли и фургоны побольше.

— Цыгане! — с удивлением воскликнула Каролина.

— Нет, не цыгане, — поправил ее лорд Брикон. — Это передвижной зверинец, а его хозяин и есть тот самый преданный друг, к которому вы посоветовали обратиться.

— Зверинец! — воскликнула Каролина. — Как интересно! Я видела однажды зверинец на Варфоломеевой ярмарке 2.

— Насколько я понимаю, там Гримбальди и завершит свое турне, — ответил его милость.

В этот момент они подъезжали к проходу в изгороди, окружавшей поле. Когда же они проехали сквозь него, из темноты выскочил мальчик и преградил им дорогу. Смуглолицый, с длинными прямыми волосами, обрамляющими лицо, он явно походил на цыгана. Позади него появилась женщина, такая же смуглолицая; одного ребенка она держала на руках, второй цеплялся за подол ее юбки.

— Эй, вы, — закричал мальчик, — сегодня уже все закрыто. Нечего приезжать так поздно!

— У нас дело к мистеру Гримбальди, — ответил лорд Брикон. — Проводи-ка нас к его повозке.

— К хозяину? — с сомнением переспросил мальчик, несколько смущенный уверенным тоном всадника. — Это верно? Он не говорил, что ждет посетителей.

— Сынок, это господа, — тихо произнесла женщина. — Делай, как велит джентльмен.

Лорд Брикон бросил серебряную монетку. Мальчик ловко подхватил ее.

— Сюда, сэр, — сказал он совсем другим тоном и побежал впереди коня, показывая дорогу, пока не остановился у большой повозки, находившейся несколько в стороне от других. Она была темно-красного цвета, с резными украшениями, выкрашенными серебряной краской.

За окнами без занавесок горел свет. Свет струился и сквозь открытую дверь, к которой вели ступеньки.