Джуд Деверо: Лёд и Пламя

— Блейр, пожалуйста, — прошептала Хьюстон. — Я так хочу посмотреть его дом.

— Тебя интересует только его дом? Не сам Таггерт?

Хьюстон поняла, что выиграла. Блейр делала вид, что ей не хочется идти на то, о чем ее просят, но Хьюстон видела, что по каким-то ей одной известным причинам она готова согласиться.

— Господи, Боже мой, — сказала Хьюстон. — Я же была на сотне приемов, и со мной еще ни разу не случалось, чтобы хозяин вел себя не по-джентльменски. К тому же, там будут и другие гости.

По крайней мере, она надеялась на это. Ей не хотелось снова быть прижатой к стене.

Блейр неожиданно улыбнулась:

— Ты не против, если после вашей свадьбы я расскажу Лиандеру, что он провел вечер со мной? Я готова на что угодно ради того, чтобы увидеть выражение его лица в этот момент.

— Пожалуйста. Лиандер не лишен чувства юмора. Думаю, он сможет оценить эту шутку.

— Не уверена, но во всяком случае, ее смогу оценить я.

Хьюстон обняла сестру.

— Пойдем собираться. Я хочу надеть что-нибудь соответствующее этому дому, а ты надень голубое атласное платье от Ворта.

— Я бы надела свои бриджи, но это все испортит, как ты думаешь? — лукаво спросила Блейр, входя в дом следом за сестрой.

Поднявшись к себе, Хьюстон перевернула весь гардероб, изрядно пополнившийся в преддверии свадьбы, пытаясь выбрать что-нибудь подходящее.

Наконец она остановилась на платье из розовато-лиловой и серебряной парчи, отороченном горностаем, с открытым квадратным вырезом и короткими рукавами с буфами из такого же розовато-лилового шифона. Она решила спрятать платье в кожаный саквояж — он не привлек бы внимания, так как Блейр всегда носила с собой футляры, набитые странными по форме медицинскими инструментами, — и переодеться у Тайи.

Она не стала звонить по телефону, опасаясь, как бы ее не подслушали, а заплатила пенни одному из мальчишек Рэндольфа, чтобы тот отнес записку ее подруге Тайе Мэнкин, чей дом стоял недалеко от подъездной аллеи Кейна. В записке она просила Тайю говорить всем, кто будет спрашивать, что Блейр у нее.

Блейр снова начала сетовать на то, что Хьюстон задумала невыполнимый план. Двадцать минут она жаловалась на слишком узкий корсет, которым ей пришлось затянуть талию, чтобы влезть в платье от Ворта. Но когда Блейр взглянула на себя в зеркало, Хьюстон увидела, как заблестели ее глаза, и она поняла, что сестра осталась довольна своим внешним видом.

Несколько минут, проведенные в гостиной с матерью и мистером Гейтсом, доставили Хьюстон огромное удовольствие. В удобной одежде Блейр она чувствовала себя мальчишкой-сорванцом и без конца подкалывала мистера Гейтса.

Когда вошел Лиандер, она принялась изводить и его. Сохраняемое им хладнокровие злило Хьюстон. Создавалось впечатление, что ничего из сказанного ею не может нарушить его самодовольного спокойствия.

К тому моменту, как они подъехали к дому Тайи, Хьюстон была рада избавиться и от Лиандера, и от Блейр.

Тайя ждала ее в тени тополя. С черного хода они поднялись в ее комнату.

— Блейр, — прошептала Тайя, помогая Хьюстон переодеваться. — Я и понятия не имела, что ты знакома с нашим загадочным мистером Таггертом. Как бы я хотела пойти с тобой! Бьюсь об заклад, Хьюстон бы тоже не отказалась. Она обожает этот дом. Она тебе не рассказывала, как… Наверное, мне не стоит говорить об этом.

— Наверное, — сказала Хьюстон. — Мне нужно идти. Пожелай мне ни пуха, ни пера.

— Обещай, что завтра расскажешь обо всем. Я хочу знать все детали, — сказала Тайя, провожая подругу к выходу.

— Хорошо, — крикнула Хьюстон уже с подъездной аллеи Таггерта.

Неприятно было подходить к дому пешком, как беженка или нищая, вместо того, чтобы подъехать в роскошном экипаже. Но Хьюстон не могла рисковать.

Круговая подъездная аллея вела к парадному входу, по обеим сторонам которого поблескивали высокие белые флигели. Крышу окаймляла ограда, и Хьюстон подумала, что там, возможно, располагались террасы.

Парадная дверь была белого цвета, с двумя длинными стеклянными вставками. Всматриваясь внутрь, она поспешно оправила платье, постаралась унять охватившее ее волнение и постучала. Через минуту послышались тяжелые шаги, отзывающиеся по всему дому.

Кейн Таггерт, все еще в той же грубой одежде, улыбаясь, открыл дверь.

— Надеюсь, я не слишком рано, — сказала Хьюстон, стараясь смотреть на него, а не на интерьер.

— Как раз вовремя. Ужин готов, — он отступил назад, и Хьюстон впервые увидела внутреннее убранство дома.