Анна Годберзен: Зависть

– У меня нет детей, – произнес Генри.

И сейчас ему это казалось редкостной удачей.

Физическое недомогание теперь накатывало на него волнами, и на секунду прилив пошёл на спад, когда Генри подумал о единственной ответственности, от которой пока ещё был свободен.

– Нет, – жестоко рассмеялся отец. – И не будет, если ты продолжишь спать на диване. Я узнал у прислуги, что ты каждое утро просыпаешься здесь. Неужели ты и вправду?…

– Нет, – Генри посмотрел на отца и увидел на его лице ужасную смесь изумления, ярости и отрицания.

Старший и младший Шунмейкеры долго смотрели в глаза друг другу, и по их лицам читались невысказанные тирады.

– Итак, – продолжил старший Шунмейкер более миролюбивым тоном, нежели несколько секунд назад. – Вам придется перестать вести себя, как глупые дети. К выборам мне нужен внук. Они состоятся в ноябре 1901 года, Генри, поэтому времени у вас предостаточно. Будет хорошо, если родится мальчик. Крепкий здоровый мальчик, которого я смогу подержать на руках перед толпой. Постарайтесь.

– Папа, я не думаю…

– Я не помешала?

Мужчины повернулись к боковой двери, соединяющей спальню с кабинетом. В проеме стояла Пенелопа, одетая в гофрированную юбку в бело-голубую клетку и рубашку из кремового шифона с высоким воротником-стойкой. Темные волосы, блестящие и шелковистые, были убраны в высокую прическу, открывающую гладкий лоб. Лицемерное выражение беспокойства на её лице сменилось льстивой улыбкой, когда Пенелопа поклонилась.

– Доброе утро, мистер Шунмейкер.

– Доброе утро, Пенелопа.

– Простите, что прервала вашу беседу, – продолжила она медовым голоском хорошей девочки, которой совершенно не являлась. – Но я только что получила приглашение явиться в дом Холландов на завтрак в это воскресенье. Мы должны пойти ради нашей дорогой Элизабет, и показать ей, что между нами нет неловкости. Она поймет, конечно, что наш союз с Генри изначально был верным, и что наша любовь к ней никак не уменьшилась из-за того, что она едва не заняла мое место…

Жесткое «нет» уже готово было сорваться с губ Генри, как всегда, когда он беседовал с женой, и он не был уверен, что для него более отвратительно: смотреть, как отец и Пенелопа улыбаются друг другу, или мысль о появлении в доме Холландов в качестве женатого человека. Генри довольно убедительно объяснил свой поступок, но до сих пор не получил ни единого знака, что Диана вообще читала его письма. Но он продолжал писать ей, потому что не знал, что ещё мог сделать, и именно поэтому сейчас опустил голову.

– Мы с Тедди наметили поездку в Палм-Бич, чтобы погреться на солнышке и порыбачить. Мы уезжаем во вторник, и до этого дня у меня почти нет времени на светские рауты…

– Я не знала, что ты едешь в Палм-Бич, – резко ответила Пенелопа.

– Это было неожиданное решение, – сбивчиво извинился он. Генри знал, что Пенелопа с укоризной смотрит на него, но не мог заставить себя посмотреть ей в глаза. – Вот почему ещё столько всего необходимо сделать… – пробормотал он, смотря на свои колени.

– В таком случае, – сказала Пенелопа, уперев руку в бедро, – я соберу твой багаж и необходимые в дороге вещи, и закажу себе билет, чтобы позаботиться о тебе в Палм-Бич.

Генри не был уверен, что отразилось на его лице, когда он услышал этот приговор, но Пенелопа ответила взглядом, полным торжествующего удовлетворения.

– Я также приглашу поехать с нами одну из своих подруг, – решила она самостоятельно.

– Хорошо, – ввернул отец Генри, тем самым показывая, что вопрос решен.

– Ладно, – попробовал улыбнуться им обоим Генри.

Он видел, что отец желает продолжить разговор о семье, полной здоровых детишек Шунмейкеров. Генри эта идея казалась настолько абсурдной и неправильной, что в своем теперешнем состоянии он даже не мог здраво поразмыслить над ней. Он знал, что старик рано или поздно вновь затронет эту тему, но не сейчас. Не в присутствии Пенелопы, одетой красиво, как и любая избалованная девушка их класса. Иногда правила приличия на что-то годились, с горькой иронией подумал Генри, проходя мимо жены в спальню с намерением несколько часов поспать в удобной постели.

Каролина, присоединишься сегодня ко мне за завтраком у Холландов? Будет весело, если ты явишься и напомнишь Элизабет, насколько ты её превзошла. Заеду за тобой в полдень.

Миссис Генри Шунмейкер.

Закрытый фаэтон Пенелопы Шунмейкер остановился на южной стороне парка Грэмерси.