Вирджиния Нильсен Вирджиния Нильсен: На руинах «Колдовства»

Если бы только она не уронила пистолет! Все произошло так быстро. Как она могла позволить Пикензу так близко подойти к ней и не выстрелить? Вероятно, из-за крика Ариста, или она бессознательно оттягивала момент убийства живого существа, потому что выстрел с такого близкого расстояния был бы смертельным для Пикенза. Ее пуля попала бы ему в самое сердце.

Но если Арист умрет сейчас, она будет винить себя в этом вечно.

Мощные мышцы Ариста разрывали швы его сюртука. Пикенз был одет свободно, его движения не затруднялись хорошо сшитой одеждой. Симона содрогалась от каждого удара, который принимал Арист, и вкладывала силу в каждый удар, который наносил он. Следя за этой смертельной дракой, она знала, что любит Ариста всей душой. Даже если их противоречия так глубоки, что они никогда не смогут помириться, это не имеет никакого значения: он должен быть жив и здоров. Пикенз не должен убить его.

Над ней склонился стюард, пытаясь не дать ей сесть, но она боролась с ним, хотя ее голова разрывалась от боли. Затем Арист нанес мощный удар в челюсть, Пикенз перелетел через кормовые поручни и исчез. Арист облокотился о перила, тяжело дыша.

— Человек за бортом! — крикнул рулевой из рубки над ними, и стюард оставил Симону и подбежал к перилам. Она с трудом встала на ноги.

Арист пристально смотрел в воду. Симона, шатаясь, шла по палубе, но не успела дойти до него. Он вдруг крикнул:

— Господи! Пикенз не умеет плавать! Он утонет! — и бросился в реку.

— Человек за бортом! — заорал стюард.

Симона облокотилась о поручни, ее голова кружилась от боли, и зарыдала:

— Арист! Арист!

Он вынырнул футах в двенадцати от парохода. Только его голова виднелась над водой, его быстро сносило вниз по течению. Пикенза вообще не было видно.

Симона вцепилась в поручни, стараясь не потерять сознание, не потерять из вида пятнышко — черные волосы Ариста в воде, несущееся по течению, но она почти ослепла от боли в голове. Стюард взял ее за плечи и попытался оттащить от поручней, но она сопротивлялась.

— Вы ранены, мисс. Позвольте мне отвести вас в каюту.

— Нет, — рыдала она. — Разве вы не видите, что он тонет? Сделайте что-нибудь!

— Спускают лодку на воду. Видите? Там, с берега.

Но поток уносил его все дальше и дальше, темное пятнышко в мутной воде. А ее голова раскалывалась. Она никогда не чувствовала такой беспомощности, такой безнадежности. Она боролась с удерживающими ее руками.

— Его выловят, — говорил стюард. — Его немного снесло течением, но голова еще над водой. У вас распухло лицо, мисс. Я думаю, вам надо прилечь.

— Нет, — она боролась, как тигрица, — как ей казалось, — но, должно быть, просто, как раненая кошка. Так неэффективно, так бессильно, не в состоянии больше контролировать головокружение. Она почувствовала, что падает, и, когда он поймал ее, сдалась, проваливаясь в черноту…

Симона очнулась на кровати в каюте. Ей казалось, в той же, которую она и занимала с Десси, пока не увидела, что плетеной корзины рядом со шкафом нет, только ее сундук.

Рядом с кроватью сидел мужчина.

— Арист?..

— Вот вы и очнулись, — сказал капитан Эдмондс.

О Господи, неужели он погиб?

— Где?..

— Мадам Риго? — сказал капитан прежде, чем она смогла сформулировать вопрос. — Ее семья неожиданно встретила ее здесь. Она уже уехала с ними.

Симона в замешательстве смотрела на ласковое лицо. Так это капитан снял шляпу с вуалью и черный плащ с ее бесчувственного тела? Он же высадил Десси как мадам Риго? Но тогда…

— Вы, — сказала она. — Вы…

Он остановил ее словами:

— Я с удовольствием могу сообщить вам, что месье Бруно вытащили из реки. Рулевой поднял тревогу, и управляющий пристанью послал лодку, так что я смог проследить, чтобы мадам Риго воссоединилась со своей семьей.

Но она знала, что никакой семьи нет. Кто-то, должно быть, помог капитану, но кто, она никогда не узнает. Она онемела от удивления, но огромная радость от того, что Арист спасен, смела все остальные чувства.

— Слава Богу! — прошептала она.

Капитан улыбнулся ей:

— Он переодевается, и стюард согревает его горячим кофе. — Его обветренное лицо посуровело. — К сожалению, он не нашел человека, из-за которого рисковал своей жизнью.

Значит, Пикенз… мертв?

— Теперь вы должны отдохнуть, мадемуазель. У вас разбита голова, и я настаиваю, чтобы вы остались в постели.

Вошел стюард и поднес чашку к ее губам. Видимо, он дал ей настойку опия, так как скоро она заснула.