Розалин Майлз - Возвращение в Эдем. Книга 2

Разнервничавшаяся Оливия заерзала на стуле. Что, если Джилли не придет? Внезапно дверь, через которую входили посетители, открылась, и появилась надзирательница. Она отошла в сторону, уступая дорогу толпе людей, которые приблизились к стеклянной перегородке, стараясь выглядеть бодрыми и жизнерадостными. Вскоре все заключенные увлеченно беседовали со своими знакомыми и родственниками. Все, кроме Оливии. Ее щеки пылали от унижения и разочарования. А ведь Джилли обещала прийти!

Джилли появилась, когда половина времени, отведенного для свидания, прошла. Она вплыла в комнату с небрежным видом, будто прогуливаясь. Надзирательница невольно ахнула от изумления. Джилли была аккуратно подстрижена, дорого одета, ни дать ни взять картинка из модного журнала.

— Кого я вижу?! Ты прекрасно выглядишь, Джилли, — обратилась к ней надзирательница.

Джилли бросила на нее презрительный взгляд:

— Увы, про тебя такого не скажешь.

— А ты не изменилась, Джилли. Ладно, иди к своей подружке. У тебя в запасе пятнадцать минут… хотя ты наверняка не забыла наши правила.

Джилли проигнорировала надзирательницу и села на стул. Потерянный взгляд Оливии и ее пылающие щеки явно не вызвали у посетительницы никаких теплых чувств.

— Как дела, Олив?

— А ты как думаешь?

— Не смотри на меня так, — равнодушно сказала Джилли. — А то я уйду.

— О, Джилли! Не надо! Я этого не переживу!

— Так-то лучше, — промурлыкала Джилли. — А теперь выслушай меня. Я к тебе не со светским визитом. Сколько ты еще должна здесь торчать?

— Три месяца. А что?

— А когда тебя могут отпустить на поруки?

— Уже могут. Но что толку? У меня же нет адвоката… да если б и был, мне все равно нечем ему заплатить.

Джилли вдруг стала похожа на кошку, объевшуюся сметаны.

— У меня есть человек, который поможет тебе выйти на свободу.

Оливия напряглась:

— Кто это?

— Мой бывший муж, Филип Стюарт. Сердце Оливии разрывалось от ревности:

— А что у тебя с ним общего?

— Забота о тебе. Значит, так… если я помогу тебе выбраться отсюда…

— Я готова на все!

— Да, ведь мы обе понимаем, что за услугу надо платить.

Оливия взглянула в бесстрастные глаза своей собеседницы:

— Стефани Харпер?

— А кто же еще?

— Я согласна.

— Хорошо, — холодно улыбнулась Джилли. — А почему бы тебе не подумать… о средствах и методах? Это скрасит последние томительные дни твоего пребывания здесь. Договорились? Умница! А я… я буду думать о тебе, Олив.

— Мне очень жаль, Анджело.

Удрученный Деннис сидел в баре Витторио. Анджело бодро улыбнулся:

— Не беспокойся. Через несколько дней опять ее попросишь.

У Денниса не хватало духу признаться, что он в последнюю неделю только и делал, что умолял Стефани дать ему двадцать пять тысяч долларов, которые он так опрометчиво пообещал Тони Тейлору в качестве паевого взноса. В конце концов Стефани рассвирепела и запретила ему говорить в ее присутствии об этом «капиталовложении».

— Беда в том, — жалобно протянул Деннис, — что пока моя мать в таком настроении, от нее ничего не добьешься.

— А больше неоткуда взять денег?

— Кто еще даст такую сумму глупым мальчишкам, чтобы они отнесли ее на блюдечке проходимцу, который прикидывается их покровителем? — бесцеремонно вмешался в их разговор Витторио, отец Анджело. — Лучше вообще не иметь денег, чем потерять их!

— Послушайте, мы же с вами знаем, что Анджело достоин лучшей участи, — возразил ему Деннис.

— Да, папа! — поддержал его Анджело. — А мистер Тейлор вовсе не проходимец, а бизнесмен. Он не стал бы со мной связываться, если бы не возлагал на меня большие надежды.

— Ты грезишь наяву, Анджело! — Витторио даже покраснел от волнения. — Ты погубишь себя! И ради чего? Ты мой единственный сын, я отдам тебе свое заведение, это очень выгодный бизнес, будешь жить без забот, без хлопот. А ты вместо этого рвешься на ринг, где из тебя вышибут мозги. Когда ты, наконец, позабудешь про бокс и начнешь работать?

Витторио хлопнул по столу мокрой тряпкой.

— Но у нас еще нет посетителей, — запротестовал Анджело, однако, взяв тряпку, принялся послушно вытирать со столов.

— Только и слышно про этот бокс, — ворчал Витторио. — И еще про Тейлора. Он, видно, считает тебя своей собственностью. Но он ошибается. Ты моя собственность!

Анджело добродушно улыбнулся:

— Как скажешь, папа.

Его покорность умиротворила Витторио.

— Был бы твоим импресарио Деннис, это еще полбеды. Все-таки он твой друг. Но Тейлор? Ему же на тебя наплевать, это всем известно!