Мэри Гиббс - Признание в любви

— Я ходила в домик графа забрать игрушку для детей, а домик выглядит таким заброшенным и одиноким… — На голубые глаза снова навернулись слезы, и она, не удержавшись, разрыдалась.

Баронет нашел свой носовой платок и неуклюже протянул ей, но она не видела его и продолжала рыдать, вытирая слезы рукавом, словно маленькая девочка. С грубоватой нежностью муж обнял ее и стал вытирать ей лицо.

— Будь я проклят, но я не понимаю тебя, Сара, — сказал Тэм сердито. — Раньше я никогда не видел, чтобы ты плакала, и мне это не нравится… Черт возьми, это меня расстраивает!

Эти слова заставили ее улыбнуться, она взяла платок из его рук и стала утирать слезы сама.

— Прости, — проговорила Сара прерывистым голосом. — Я не хотела тебя расстраивать, Тэм. Я больше не буду.

— Надеюсь на это, — отозвался он. — Потому что я терпеть не могу слез. Не выношу, когда плачут женщины… а тем более ты, Сара. — Он нахмурился, взглянул на нее и предположив: — Все это, наверное, из-за разговоров о том, что монсеньор Эстобан больше не вернется, да еще Мел выходит замуж на следующей неделе. Свадьбы всегда огорчают женщин.

— Нет, — ответила она. — Свадьба Мел тут ни при чем.

Романтика, блеск, сияние и увядание, когда тебе всего лишь двадцать шесть. «О, любовь моя, — вздохнуло ее сердце, — я тебя больше никогда не увижу…»

В этот момент открылась дверь и в комнату с виноватым видом заглянул Джеймс.

— Мама! — крикнул он, — Ты мне нужна.

— Да, да, конечно, иди ко мне, — откликнулась Сара и, присев на корточки, протянула к нему руки. Он кинулся к ней и маленькими ручонками обнял ее за шею. — Что случилось, Джеймс? Что ты хочешь?

— Я только хочу сказать тебе, что я люблю тебя, мама!

— О, Джеймс! — улыбнулась Сара. — Мой дорогой малыш!

Может, блеск и сияние романтической любви поблекнут со временем, затененные этим теплым сердечным общением?

Отец смотрел на них с некоторым замешательством, а затем вскричал:

— И мой тоже, не так ли?

Они с тревогой взглянули на него, но он притворился, что сердится. Потом наклонился, поднял ребенка и легко посадил его на свои широкие плечи.

— А теперь вас ждет развлечение, — сообщил Тэм. — Вы оба должны пойти и показать мне, где я должен строить новую конюшню.

Баронет был такой большой и сильный, что придерживал ребенка лишь одной левой рукой, а другой помог жене подняться. Затем с улыбкой, молящей ее о понимании и говорящей о его глубокой и безмолвной любви, взял ее за руку, и они, объединенные умиротворенным согласием, все вместе отправились выбирать место для конюшни.

Черт возьми? (фр.).