Элизабет Лоуэлл - Заколдованная

Эти слова из зловещего пророчества прозвучали в мыслях Эмбер, когда она смотрела на бесчувственное нагое тело мужчины могучего сложения, которое сэр Эрик свалил к ее ногам.

Язычки пламени свечей гнулись и трепетали, словно живые, под порывами холодного осеннего ветра, задувавшего в распахнутую дверь хижины. Свет и тьма облизывали тело незнакомца, подчеркивая мощь его спины и плеч. В его почти черных волосах запутался мокрый снег. Кожа блестела от ледяного дождя.

Эмбер почувствовала озноб незнакомца, как если бы была на его месте. Она молча взглянула на Эрика. В ее широко расставленных золотистых глазах стояли вопросы, для которых у нее не было слов.

И это к лучшему, потому что у Эрика не было на них ответов У него было лишь это безвольное тело незнакомца, найденное в святилище.

— Ты знаешь его? — отрывисто спросил Эрик.

— Нет.

— Я думаю, ты ошибаешься. Он носит твой знак. — С этими словами Эрик перевернул незнакомца на спину. Блики света и вода заструились по мускулистому торсу, но открывшаяся во всей наготе мужественность чужака заставила Эмбер [1]задохнуться от изумления.

В густой темноте волос, покрывавших его грудь, светился кусочек янтаря.

Стараясь не прикасаться к незнакомцу, Эмбер опустилась на колени рядом с ним и поднесла поближе свечу, чтобы рассмотреть талисман. На камне была вырезана изящная руническая [2]надпись. Руны препоручали носящего талисман покровительству друидов.

— Переверни камень, — тихим голосом попросила она.

Ловким движением Эрик перевернул янтарный талисман. На другой стороне латинские слова, расположенные в виде креста, провозглашали славу Господу и испрашивали у Него покровительства для носящего. Это была обычная христианская молитва, которую носили на себе рыцари, ходившие сражаться с сарацинами за обладание Святой Землей.

Эмбер глубоко вздохнула, успокоенная тем, что незнакомец не оказался каким-нибудь черным колдуном, посланным сюда, в Спорные Земли, для недобрых дел. Она впервые посмотрела на незнакомца как на человека, а не как на принесенный ей предмет, по которому она должна распознать правду или обман.

Куда бы Эмбер ни взглянула, ее взору представала необоримая реальность силы незнакомца. Единственными намеками на нежность были его густые, чуть загнутые ресницы и плавный изгиб губ.

Незнакомец был красив красотою воина; это была красота скорее бури, чем цветка. Свежие синяки, порезы и царапины виднелись повсюду поверх старых рубцов — следов более давних битв. Но эти отметины только усиливали его ауру мужской мощи.

Хотя при незнакомце, кроме талисмана, не было ничего, даже одежды, Эмбер не сомневалась, что он не простой человек.

— Где ты нашел его? — спросила она.

— В Каменном Кольце. Эмбер вскинула голову.

— Где? — переспросила она, почти не в силах поверить.

— Где слышала.

Эмбер ждала, что он еще скажет. Эрик просто смотрел на нее немигающими волчьими глазами.

— Не заставляй меня вытягивать из тебя слова, как перья у курицы, которую ощипывают, — нетерпеливо сказала Эмбер. — Говори!

Жесткие черты лица Эрика смягчила улыбка. Он перешагнул через бесчувственное тело незнакомца и закрыл дверь хижины, чтобы холодный осенний ветер больше не мог врываться внутрь.

— Не найдется ли у тебя подогретого вина для старого друга? — мягко спросил Эрик. — И одеяла для этого незнакомца, кто бы он ни был. Сейчас слишком холодно, чтобы валяться нагишом, друг он или враг.

— Да, господин. Малейшее твое желание — для меня приказ свыше.

Явно притворная холодность тона, которым это было сказано, никак не могла скрыть звучавшей в словах привязанности. Сэр Эрик был сыном и наследником великого шотландского лорда, но Эмбер всегда чувствовала себя с ним удивительно легко, несмотря на свое отнюдь не высокое происхождение и тот факт, что родных у нее было не больше, чем у буйного осеннего ветра.

Движением плеч Эрик сбросил свой роскошный плащ. Когда он накрыл незнакомца его плотной, теплой шерстяной тканью цвета сумерек, свободным остался лишь небольшой кусочек.

— А он великан, — рассеянно произнес Эрик.

— Даже больше тебя, — отозвалась Эмбер с другого конца хижины. — Сразивший его рыцарь, должно быть, могучий воин.