Карен Хокинс - Клятве вопреки

— Прошу тебя, Уильям, это важно. И для меня обращаться к тебе тоже нелегко.

— Мне наплевать, легко ли это для тебя, — холодно усмехнулся он и, отодвинув кресло, опустился в него. — Как ты пробралась сюда? Команда не предупредила, что у меня гость.

— Я поднялась на борт до рассвета.

— У сходен всегда стоит вахтенный.

— Он спал.

A-а, это именно то нарушение на вахте, о котором упомянул Макдугал.

— Я чувствую здесь какой-то подвох. Я знаю тебя, Маркейл Бичем, и не могу тебе доверять.

— Ты не знаешь меня и никогда не знал.

Она говорила с такой уверенностью, что Уильям был просто поражен.

У него неожиданно пропало желание тотчас же выгнать ее, и, откинувшись в кресле, он сложил руки на груди. Уильям, конечно, мог бы с легкостью поднять ее и вышвырнуть из своей каюты, но не хотел дотрагиваться до этой женщины, боясь пробудить воспоминания, которые снова могли всплыть на поверхность, стоит только коснуться ее кожи.

Некоторые вещи лучше не проверять.

— Значит, я зря потратила время, придя сюда?

Словно встревожившись, она поднялась и, демонстрируя свою роскошную фигуру, прошла к окну на левом борту.

— Выходит, что так.

Он крепко сжал челюсти.

— Понятно. — Прикусив губу, Маркейл потупилась, а потом грациозным жестом указала на графин и стаканы у него в серванте. — По крайней мере, давай выпьем за наше короткое воссоединение?

— Лучше за наше окончательное расставание, — огрызнулся он.

Открыв графин, она взглянула на него с грустной улыбкой.

— Вижу все того же серьезного Уильяма. — Маркейл слегка втянула запах вина. — Очень хороший портвейн.

— Благодарю, — коротко отозвался он, наблюдая, как она наполняет два стакана.

— Прежде ты не был таким требовательным в выборе напитков, — заметила Маркейл.

— Теперь я стал гораздо разборчивее в выборе всех своих удовольствий.

Она сжала губы и просто подняла один стакан, чтобы оценить цвет напитка.

— Очень впечатляет.

— Вино — из личных запасов Наполеона.

Уильям не мог бы объяснить, почему почувствовал необходимость сообщить об этом, но не смог промолчать.

— Тогда я получу от него еще больше удовольствия. — Маркейл закрыла графин пробкой, подала стакан Уильяму, а другой отнесла к своему месту и, сев, осторожно покачивала жидкость. — Существует ли какой-то способ убедить тебя изменить свое мнение? Если я скажу, что именно мне нужно, ты, возможно, передумаешь.

— Существует одна вещь, которой ты меня научила: никогда не доверять ответу, который на самом деле является другим вопросом.

Она замерла, не сделав глотка.

— Что за парадокс?

— Из твоей коллекции. Там в основном притворство. — Он сделал большой глоток портвейна и проглотил крепкий напиток. — Довольно. Мне пора работать. У тебя две минуты на то, чтобы рассказать, зачем ты здесь.

— Прекрасно. — Маркейл, прищурившись, отставила свой стакан. — Я пришла сюда, потому что кто-то шантажирует меня.

— Какое отношение это имеет ко мне?

Лицо непрошеной гостьи покраснело от возмущения так быстро, что он поверил в ее правдивость.

— Уильям, я просто в отчаянии. Не знаю, кто это делает и почему, но необходимо прекратить этот беспредел.

— Но ты, безусловно, догадываешься, какой у них есть камень за пазухой против тебя. Это кое-что из того, что не следует знать Колчестеру? Не так ли?

Следя за непроницаемым выражением ее лица, Уильям осушил стакан.

— Ты сбилась с пути, Маркейл? Это и есть твой секрет? Ты не можешь быть правдивой с человеком дольше одной минуты. В этом твоя суть.

— Боюсь, ты не понял. — Ее глаза вспыхнули огнем. — Если мой секрет раскроется, то расплачиваться придется не мне, а другим.

— Кому же это?

— Их имена не имеют значения.

Маркейл решительно сжала губы.

— Я покончил с секретами и ложью. Думаю, тебе пора идти.

Уильям внезапно почувствовал, что устал от всего этого. Устал от обманов, которые несколько лет назад заставили его чувствовать себя ущербным, никому не нужным.

— Ах, Уильям. — Печальная улыбка искривила уголок ее очаровательного рта. — Жизнь никогда не давала нам шанса, верно?

И что это означает?

— Просто уходи, Маркейл.

Он ощутил сухость во рту и пожалел, что его стакан пуст.

— О-о, — она встала и направилась к нему, — я так и сделаю, но не раньше, чем ты мне поможешь.

— Оставь меня в покое, я уже сказал, что не… не… хочу снова связываться с тобой.

Почему он с трудом произносит слова?

Уильям посмотрел на свои пальцы, бессильно державшие пустой стакан. «Я не чувствую свою руку». Эта мысль проплыла в его мозгу со странным безразличием.