Джоанна Линдсей - Когда правит страсть

Оставалось только спрятаться до той минуты, как стражники покинут детское крыло.

И он все-таки не убил женщину, хотя это было бы самым логичным решением. Он назвался ей третьим фальшивым именем не для того, чтобы скрыть готовящееся преступление, но чтобы помешать кому бы то ни было протянуть ниточку к Леонарду Кастнеру или Растибону. Скрывать преступление он и не собирался. Тот, кто заказал убийство, должен о нем услышать. Но зачем убивать няньку, когда можно просто подсыпать в вино сонного зелья?

По правде сказать, он пожалел и об этом. За месяц Леонард успел привязаться к Хельге, и это решительно изменило первоначальный план. Значит, теперь ему не придется жить в родной стране, там она всегда сможет его узнать. Но Леонард принял это поспешное решение только сегодня, и тот сонный порошок, что смог найти, был ему незнаком. Сколько продлится его действие? Неизвестно. Поэтому нужно спешить.

Кроме того, в последнюю минуту он принял еще одно решение: связать Хельгу, чтобы никто не подумал, будто она соучастница преступления. Но хуже всего, что он не смог убить ребенка на месте. Хельга обожала дитя короля и клялась, что любит его как свое собственное. Каково ей будет, проснувшись, увидеть труп?!

Да, Леонард намеревался прикончить младенца на месте. Куда меньше риска...

Но, взглянув на лежавшую на постели Хельгу, которая вот-вот проснется, он принялся искать мешок. В главной комнате никаких мешков не было. Королевское дитя растили в роскоши и кормили с золотых ложек. Колыбелька стоила целого состояния и была застлана атласом и кружевами, расшитыми драгоценными камнями. На полках стояли замысловатые игрушки, для которых малышка еще слишком мала. Вдоль стены выстроились комоды с одеждой. Девочка вырастет, не успев сносить многочисленные наряды, а во многих случаях — даже надеть.

В детской не было кроватей для нянь. Им не позволялось спать во время дежурства, и именно поэтому у принцессы было две няни. Каждая имела маленькую комнатку, из которой можно было попасть в детскую. Там они спали по очереди и нянчили своих детей. В углу детской Леонард увидел стопку подушек всевозможных размеров, которые, возможно, подкладывали игравшему на полу ребенку. Леопард схватил самую большую, разорвал шов и вытащил набивку, после чего прорезал в наволочке три дырки поменьше. Для его целей сойдет.

Не теряя времени, он засунул ребенка в наволочку, правда, очень осторожно, чтобы не разбудить. Девочке четыре месяца. Она проснется, испугается и наверняка заплачет. А ему еще нужно пройти два длинных коридора и проскользнуть мимо двух стражников. Ничего сложного, если малышка не закричит.

Прошлой ночью он прикрепил веревку к задней стене крепости, той, что выходила на противоположную от города сторону. Сегодня он оставил лошадь неподалеку, в рощице. Ворота крепости по ночам закрывались и тщательно охранялись, так что нужно было искать другой путь отступления. Но тут имелась еще одна трудность. Хотя Лубиния и не воевала, несколько стражников обходили стены крепости.

К счастью, ночь была безлунная. И хотя двор освещали фонари, они же создавали глубокие тени, где можно было скрыться. Леонард спокойно добрался до крепостной стены и поднялся наверх по узкой лестнице. Малышка по-прежнему спала; стражники находились на передней стене. Еще нескольку минут — и Леонард покинет крепость. Пришлось привязать наволочку с младенцем к поясу: для того чтобы спуститься по веревке, требовались обе руки. Наволочка провисла, слегка ударяясь о стену. Изнутри раздалось не слишком громкое мяуканье, но слышал его только Леонард.

Наконец, оказавшись в полной безопасности, он спокойно сел в седло и сунул ребенка за пазуху. Девочка молчала. Леонард пришпорил лошадь. Всю ночь до рассвета он скакал по Альпийским горам и остановился только в узкой лощине, вдали от городов и деревень, больше не опасаясь погони. Время настало. Он сделает свое дело быстро и чисто.

Вынув из-за пазухи теплый комочек, он развернул наволочку и бросил на землю. Одной рукой он держал спящего ребенка, другой — вынул из-за сапога кинжал и поднес к крошечной шейке. Невинные не заслуживают смерти. В отличие от того, кто заплатил Леонарду. Но у него нет выбора. Он всего лишь орудие. Если он не сделает этого, сделает другой. По крайней мере он постарается не причинить младенцу лишней боли.

Впрочем, Леонард колебался на мгновение больше, чем следовало бы. Лежащее на сгибе его руки дитя проснулось. Открыло глазки, взглянуло на него... и улыбнулось...