Джоржетт Хейер: Переполох в Бате

— Я не прошу у вас прощения, Киркби, — сказал Ротерхэм. — Я восстанавливаю права на свою собственность.

Серена вырвалась у него из рук и подошла к майору, протягивая ему руки.

— Гектор, простите меня. Я так ужасно обошлась с вами! Я самая последняя тварь!

Он взял ее за руки и поцеловал их поочередно:

— Но я еще хуже! Моя дорогая, я желаю вам счастья, вы самое прекрасное существо, о котором я когда-либо мечтал.

Серена улыбнулась:

— Но я — не ваша, а вы — самый добрый и прекрасный, но не моя любовь!

Майор все еще держал ее руки, щеки его горели:

— Знаете, Серена, мне кажется, что я хуже, чем просто дурак!

— Я уже сказал ей об этом, — вмешался Ротерхэм. — Не вижу нужды желать вам счастья: вы оба будете обязательно счастливы. — Он схватил майора за руку и сказал со своей обычной улыбкой: — Разве не был я прав шесть лет назад, когда сказал, что вы с Сереной никогда не будете вместе? Когда я увидел вас в этом доме, то уже был готов вас невзлюбить, но в конце того вечера я стал вас жалеть. Вы слишком хороши для такой несносной особы!

— Как это похоже на вас! — сказала Серена. Она перевела взгляд на дверь. — Фанни! Бедная Фанни, почему ты не сказала мне несколько недель назад, чтобы я убрала руки от Гектора? Дорогая, вы просто созданы друг для друга!

— Серена, я просто чувствую себя предательницей! — сказала жалобно Фанни, и глаза ее заблестели.

— Какие глупости! Все прекрасно устроилось!.. Боюсь, вы будете шокированы, но я собираюсь выйти замуж за этого ужасного маркиза.

— Гектор так и предсказывал, — сказала Фанни. — Я так надеюсь, что вы будете счастливы, милая!

— А разве вы несчастливы, леди Спенборо?

Она вспыхнула:

— О нет, нет! То есть да! Но просто мне казалось всегда, что вы относились друг к другу с долей неприязни.

— Точно!

Фанни никогда не знала, как понимать его резкие, непонятные замечания, и всегда злилась. Она быстро добавила:

— Я так рада, что вы выяснили все свои проблемы. Ваш отец был бы счастлив. — Вдруг она увидела, как лицо Серены задрожало, и увела разговор в другое русло. — Только вам ведь будет неловко! Как вы об этом объявите? Ведь это так странно — объявлять о своей помолвке вторично.

Серена поглядела на Ротерхэма, глаза ее смеялись.

— Фанни совершенно права. Мы скажем, что помолвка между маркизом Ротерхэмом и леди Сереной Карлоу возобновлена!

— Несносная! Я никогда больше не буду помолвлен с вами, Серена. Объявление, которое я предлагаю послать в «Газетт», будет гласить, что свадьба между маркизом Ротерхэмом и леди Сереной Карлоу была отмечена скромно в Бате.

Глаза девушки зажглись, и она произнесла:

— Иво, как же можно? Не прошло и года.

— Да, не прошло еще и года, но даже ваша тетушка Тереза не увидит в этом ничего неприличного. Кроме того, спешу вас уведомить, что мы проведем медовый месяц за границей и не вернемся в Англию до ноября. Не будет никаких свадебных торжеств, никаких визитов! А то, что мы станем делать, путешествуя по континенту, никого не обидит. — Он протянул ей руку, Серена доверчиво положила на нее свою. Пожатие его пальцев было крепким и многообещающим. — На этот раз у нас все будет отлично!

— Да, — согласилась она, чувствуя, как его любовь и уверенность переливаются в нее. — У нас все будет хорошо!