Сандра Мартон: Постарайся простить

Алессия опустилась на мраморный пол, из ее горла вырвался стон. Как можно было быть такой дурой? Забыть обо всем на свете и в результате забеременеть! В ее животе – ребенок Николо, маленький и беззащитный. Незапланированный. И наверняка нежеланный для его отца.

– Алессия, я ждал тебя внизу. С тобой все в порядке?

Вскочив на ноги, она быстро затолкала тесты и упаковку от них в мусорную корзину.

– Алессия? Ответь мне! Тебе плохо? Милая, открой дверь.

– Нет, Николо, пожалуйста. Это женские дела.

Ник прищурился. При наличии двух сестер «женские дела» рано перестали быть тайной для него. Изабелла всегда чувствовала себя прекрасно и проскакивала эти дни, не замечая их. Анна же со стенаниями прижимала грелку к животу. Но ни одна из них не рыдала, а он отчетливо слышал всхлип.

Женские дела или нет, но его принцесса не должна переживать это в одиночку. Он обязан помочь ей.

– Я вхожу, – предупредил Ник не терпящим возражений тоном.

– Нет, Николо…

Ник распахнул двери. Алессия сидела на краю ванны, глаза красные и припухшие, на щеках блестят слезы.

– Дорогая моя!

– Николо, – всхлипнула она и бросилась в его объятия.

Ник подхватил ее на руки и вышел из ванной комнаты. Сел в большое кресло с бархатной обивкой, устроил Алессию на своих коленях и прижал ее голову к груди. Прошло много времени, прежде чем всхлипы стихли. Подождав еще немного, он за подбородок приподнял ее заплаканное лицо. Дело не в «женских делах», подсказал ему инстинкт.

– Принцесса! – Он нежным жестом убрал волосы с ее влажных щек. – В чем дело?

Алессия посмотрела ему в глаза. В них были тревога и желание помочь.

– Алессия, почему ты плачешь? – Он поочередно поднял к губам ее руки.

Как сказал бы поэт, время замерло. Сделав глубокий вдох, Алессия прошептала:

– Николо, я беременна.

Беременна.

Это слово пульсировало в голове Ника. Он почувствовал, как холодный пот выступает на лбу. Если есть слово, которое мужчина во все времена не желает услышать от своей любовницы, так именно это.

– Беременна? – хрипло переспросил он и закашлялся. – Ты уверена?

– Да.

– Откуда такая уверенность?

– Я сделала тест. Много тестов. – Руки Алессии, которые Ник все еще держал в своих, снова задрожали. – Поэтому я и задержалась в ванной.

– Твои критические дни не наступили вовремя?

Алессия вспыхнула. Ну не смешно ли, подумал Ник. В ее теле не осталось секретов от него, а при упоминании месячных она краснеет, как школьница.

– Они должны были наступить еще на прошлой неделе. Я просто упустила из виду…

Ник осторожно высвободил руку.

– Но ты сказала, что принимаешь таблетки.

– Это так. – Алессия посмотрела ему в глаза. – Но я забыла это сделать в нашу первую ночь, Николо, а мы… мы столько раз занимались любовью тогда. Я пропустила три дня – таблетки остались на вилле отца.

Ник спустил принцессу с колен и поднялся. Сделав несколько кругов по комнате, остановился и посмотрел ей в лицо.

– Как это могло случиться?

У Алессии внутри все перевернулось. Она поняла подтекст его вопроса: как ты могла допустить это? Впрочем, она не слишком удивилась. В мире, где все твердят о равенстве полов, никакого равенства нет, особенно в сексе. Она всегда знала это. В университете парень, менявший девушек, как перчатки, слыл секс-символом. Девушка же, сменившая нескольких парней, считалась шлюхой.

А уж беременность – это всегда вина женщины. И ее ответственность.

– Ты уверена, – ровным, ничего не выражающим голосом произнес Ник, – ты абсолютно уверена, что беременна от меня?

Алессия ждала этого вопроса. И несмотря на головокружительный приступ отчаяния, понимала, почему Николо задал его.

Она упала в его объятия спустя всего несколько часов после знакомства. И переспала на следующий день. Она отдавала ему всю себя без остатка, творила в постели такое, о чем не могла помыслить даже в самых смелых своих фантазиях.

Но Николо об этом не знал.

В его жизни наверняка было много женщин, просто не могло не быть. Он обретался в мире, где лечь в постель с малознакомым мужчиной или женщиной не было проблемой.

Он же не мог знать, что друзья подтрунивали над Алессией по поводу ее жалкой сексуальной жизни – у нее не было мужчины вот уже четыре года.

– Я задал вопрос. Ты уверена, что я тот мужчина, от которого ты…

Отчаяние Алессии превратилось в злость. И это было лучше. Безопаснее. Как он смеет обвинять ее в том, что она забралась в его постель, едва выскочив из кровати другого мужчины?