Рене Бернард - Соблазн в сапфирах

Она склонила голову в сторону — маленькая птичка открыто заявляла об отсутствии страха.

— Что вам нужно, сэр, не могу сказать из-за нежелания показаться грубой, но я обещала вашему деду, что сделаю то, что он просит, то есть буду сопровождать вас… И нам обоим не остается ничего другого, как выполнить его просьбу наилучшим образом, не так ли?

Услышав дерзкий ответ, Эш заставил себя сдержать изумление. Она открыто оскорбляла его и при этом держалась так, будто они беседовали о погоде. Теперь он мог лучше разглядеть ее, и его первое впечатление о серой невзрачной голубке почти рассеялось. Большие карие глаза были обрамлены невероятно длинными ресницами, которые придавали лицу любопытное выражение, но не делали их обладательницу похожей на сову. Взгляд казался более прямым, чем у английских леди, но ум, читавшийся в нем, не давал возможности отвести глаза. Черты лица были гармоничны и привлекательны, хотя цвет кожи и не соответствовал понятиям современной моды. Леди изо всех сил стремились придать своим лицам оттенок матового фарфора, что делало их выражение несколько высокомерным и заставляло прятаться от солнца, которое обеспечивало более смуглый оттенок их кожи. Вместо искусных локонов и кружевных заколок золотисто-русые волосы американки были зачесаны назад и падали на спину свободной волной, без каких либо украшений.

«Она простовата, но эти гипнотизирующие глаза… Ха! Светское общество сотрет ее в порошок… Американка! С манерами, характерными для грубых и туповатых жителей колоний… Без сомнения, оттуда же и ее острый язычок!»

Дед рассмеялся, и этот странный звук прервал мысли Эша.

— Я оставлю вас на несколько минут, чтобы вы могли поближе познакомиться.

— Вряд ли в этом есть необходимость, — возразил Эш.

— Глупости! Вы поговорите, и ты извинишься перед леди. — Гордон Блэкуэлл повернулся и взял руку мисс Таунзенд. — Я увижу вас обоих за обедом, а завтра утром вы оба уедете в моей карете. Мой внук вместе с вами прибудет в город и устроит вас в своем доме.

— Спасибо, мистер Блэкуэлл.

Дед вышел, не удостоив внука ни единым взглядом. И Эш глубоко вздохнул, прежде чем снова попытался завязать беседу с шапероне.

— Я искренне сожалею о своем поведении, мисс Таунзенд. Но не скрою, мне жаль вас, готовую окружить себя стаей волков, не представляя, что это такое. Я понять не могу, почему мой дед решил обречь вас на это испытание, но так как вы приняли его предложение, мне нечего сказать на этот счет.

— А вы тоже волк?

Эш покачал головой:

— Не в данный момент.

— Значит, я вижу другое, мистер Блэкуэлл.

Эш нахмурился, неуверенный, насколько реалистичный портрет он ей нарисовал. Ну что ж, если мисс Таунзенд все же откажется приступить к выполнению этого плана, он вряд ли будет виноват в этом. Однако если она впуталась в это без точного представления о том, что ее ждет впереди, то он не простит себе это.

— Вы знакомы с правилами этикета, существующими в Лондоне?

Заметив, как сверкнули ее глаза, он уже знал ответ.

— Хорошие манеры и здравый смысл, мистер Блэкуэлл, и я уверена, что достаточно быстро усвою эти вещи. Знаете ли, мы в Бостоне не совсем темные.

— Нет, я вовсе не хочу сказать, что все вы живете в грязных бараках, мисс Таунзенд.

— Но вы так смотрите на меня, словно я одета в звериную шкуру, мистер Блэкуэлл.

— Какая дикая картина! — сказал Эш, не в состоянии сдержать улыбку при мысли о том, что на женщине, стоящей перед ним, нет ничего, кроме звериных шкур. Он подошел к столу. — Портвейн, мисс Таунзенд?

— Нет, благодарю.

Эш улыбнулся и, повернувшись, поднял свой бокал в приветственном тосте.

— Что за женщина могла согласиться быть шапероне у такого отъявленного негодяя, как я, мисс Таунзенд? Что заставило вас преодолеть такое расстояние для такой смешной затеи?

Кэролайн Таунзенд боролась с желанием запустить чем-нибудь в это самодовольное лицо и сделать все, чтобы найти умный ответ. Блэкуэлл-младший — настоящий шалопай, нет вопросов, и куда более красив и обаятелен, чем она представляла, и вместе с тем более раздражителен и плохо воспитан. Слишком много минусов для высокомерного английского джентльмена!

Кэрол приблизилась, откинула голову, чтобы взглянуть ему в лицо с выражением, которое, как она надеялась, казалось строгим и непреклонным. Правду сказать, она и не надеялась, что ей удастся разрушить эту стену в виде мужчины, стоявшего перед ней, но решила не отступать.