Алекс Айнгорн - Сердце и корона

— Да, ваше высочество. Я и пришел посоветоваться с вами.

— Тогда отвечайте скорее. С кем вы дрались?

— С Бустилоном.

— Я могла бы догадаться… Он убит? Кто секунданты?

— Он тяжело ранен и не исключено, что умрет. Он на попечении лекаря. А секунданты — д’Антони, его раб, и барон д’Эвелон, тоже из его окружения.

— Как досадно! Давно закончилась дуэль?

— Я не был дома. Сразу примчался к вам.

— Где вы дрались?

— За монастырской стеной, около разрушенной часовни, что на дороге к королевскому лесу. Это безлюдное и глухое место.

— Если Бустилон не выживет, не знаю даже, сможете ли вы отвертеться от наказания.

— Боюсь, что лучшая участь его не ждет.

— Вы гордитесь победой? Лучше подумайте о себе!

— Но что теперь сделаешь? Не мог же я простить его!

— Могли, не могли… — принцесса досадливо махнула рукой. — Теперь не важно. Я… Ну вот что. Оставайтесь здесь и никуда не ходите. Я пойду к отцу, если удастся, похлопочу за вас, — она еще раз обернулась и огорченно покачала головой. — Ах, граф, граф!..

Изабелла быстрым шагом вошла в кабинет короля.

— Ваше величество, у меня к вам неотложное дело.

Король приготовился слушать. Вид у него был снисходительный, и Изабелла приободрилась.

— Один из моих друзей попал в щекотливое положение. Он дрался на дуэли с одним негодяем, оскорбившим его. Я хотела просить вас не наказывать его. Знаю, что дуэли запрещены, но иногда причина бывает столь серьезна, что нельзя спустить обидчику оскорбление.

— Кто же этот «друг», дочь моя?

— Сначала пообещайте мне не наказывать его.

— Гм… А кто «негодяй»?

— Маркиз де Бустилон. Даже если он умрет, я о нем ни минуты не пожалею. Впрочем, жаль будет Луизу.

— Вот, значит, как? Значит, маркиз, бедняга, зарезан, как цыпленок?

— Отец, он ранен, но ранен в честном бою.

Король заколебался, готовый уступить.

— Позвольте мне подумать, дочь моя. Я догадываюсь, кто этот ваш «друг» и сожалею о нем. Мне не хотелось бы показаться жестоким, однако же единожды простив провинившегося, как потом наказать следующего? Надо подумать, как здесь поступить.

Раздался резкий стук в дверь, и стражник доложил о начальнике тайной полиции короля Лебрене. Изабелла неприязненно повела плечом.

— Я приму его, — сказал король.

— Мне уйти, отец?

— Останьтесь, Изабелла. Вам уже пора принимать участие в управлении страной, которая в будущем будет повиноваться вам.

Лебрен был человеком огромного роста, настоящим великаном. Яркорыжая клочковатая борода невыразимо уродовала его лицо с крупными, грубыми чертами. Он был не один. Рядом шли д’Эвелон и Антони. Увидев, что принцесса находится у короля, д’Антони смутился и стыдливо покраснел до самых ушей. Изабелла порадовалась, что не ушла. Похоже, ее ждало нечто интересное.

— Ваше величество, позвольте представить вам свидетелей неслыханного преступления против жизни одного из ваших вернейших подданных, — Лебрен шепелявил, но ни у кого не появлялось желания улыбнуться, заметив недобрый блеск узких зеленоватых глаз.

— Что еще такое? — недовольно произнес король. — Помешались все сегодня на крови!

Мягкосердечие Франциска было всем известно и доходило до того, что сами слуги забавлялись его неспособностью к решительным действиям. Лебрен продолжал:

— Эти двое хорошо известных вам придворных, безусловно заслуживающих доверия, виконт д’Антони и барон д’Эвелон, обвиняют графа де Рони-Шерье в том, что он обманом заманил маркиза де Бустилона в безлюдное место и пронзил его шпагой.

— Это неправда! — воскликнула принцесса. — Отец, я же рассказывала вам! Бустилон получил по заслугам на дуэли, где эти двое были секундантами.

Король заволновался.

— Постойте, господа. По порядку. Господин д’Антони, вы присутствовали на дуэли?

— Нет, ваше величество, — он потупился, даже не скрывая, что трясется от страха.

— А вы, господин д’Эвелон, вы были секундантом на дуэли?

— Ваше величество, никогда. Я знаю, что дуэли строго запрещены.

— Видите, дочь моя, вас ввели в заблуждение.

— Да, — подтвердил Лебрен. — Кто-то ввел ее высочество в заблуждение. Вероятно, сам преступник, что еще отягощает его вину.

— Это происки Бустилона! — возмутилась Изабелла. — Он запугал или подкупил этих «свидетелей»! Граф де Рони-Шерье не мог напасть из-за угла! Как раз на подобное только Бустилон и способен!

— Господин де Бустилон не мог этого сделать. Он умирает, — кротко ответил Лебрен. — Ваше высочество, вам солгали, безбожно солгали.