Джудит Айвори: Право первой ночи

Леди Арлес встретила их на крыльце городского особняка.

— Прежде всего я хотела бы вам кое-что показать, — сказала она.

Винни, Мик и хозяйка пересекли знаменитое фойе с четырьмя фонтанами. При виде этих фонтанов Мику стало не по себе, он даже замедлил шаги и прошептал:

— У меня такое чувство, будто я уже ловил здесь крыс. Этот дом определенно мне знаком!

Его возбуждение нарастало с каждой секундой, но и Винни трудно было остаться равнодушной, когда в библиотеке им предъявили некий портрет.

— О Господи, — вырвалось у нее. Она схватила Мика за плечо.

Прямо на них с портрета смотрел рослый мужчина лет тридцати. Одет и причесан он был не по моде, но даже это не умаляло его потрясающего сходства с Миком. Такие же густые темные волосы, широкий разворот плеч, гордо посаженная голова...

И едва уловимая, надменная полуулыбка.

— Но у него голубые глаза, — выдохнул Мик, словно возражая кому-то невидимому.

— У Ксавье они вообще зеленые, — пробормотала Винни. — Ты ужасно похож на этого человека. Ты его точная копия. Мик... — Она не рискнула произнести вслух то, о чем подумала.

Прижав руку к губам, он задумался, потом резко повернулся и стал осматриваться. Его взгляд скользил по книжным полкам, пока не задержался на огромном полированном столе, освещенном большой лампой с хрустальным абажуром. Возле лампы находился поднос с хрустальными бокалами. Озабоченно хмурясь, Мик обратился к Вивьен:

— А куда делся графин с этого подноса?

Она растерянно посмотрела на стол и покачала головой:

— Понятия не имею. Нет, погодите. Как странно! — Леди Арлес снова повернулась к портрету и провела рукой по золоченой раме. — Вот! — сказала она. — Я никогда не видела графина на этом подносе, но Ксавье не разрешил мне отдать раму в починку! Он сказал, что это сделал его сын! — Она показала на вмятину, оставленную на дереве каким-то тяжелым предметом, и пояснила: — Он сказал, что его сын швырнул графин в свой портрет, а потом разбил его о стену. Наверное, у него был довольно крутой нрав. — И герцогиня вопросительно взглянула на Мика: — Не об этом ли графине вы спросили?

— Не знаю, — растерянно покачал головой Мик. — Я даже не уверен, стоит ли придавать такое значение какому-то графину. — Он пожал плечами и добавил: — Вот и у Винни есть хрустальный графин. Самая обычная вещь в доме.

Они поднялись на второй этаж, в затененную спальню Ксавье Боллаша. Хозяина было слышно с другого конца коридора: он проклинал кого-то, жаловался, что все только обманывают его, врут, что никто не любит его по-настоящему.

Оказалось, он проклинал врача, спешившего собрать свои пожитки и убраться как можно дальше от строптивого пациента.

— Что с вами? — спросила Винни с порога.

Ксавье с огромным трудом приподнялся на подушках.

— Что, что... Удар меня хватил, вот что, — ворчливо сообщил старик.

— Ох, только не это! — вырвалось у Винни. — Неужели это я виновата? Ведь я притащила на бал хорька и...

— Ты что о себе возомнила, девчонка? — грубо перебил ее Ксавье. — Слава Богу, мне уже девяносто шесть лет! И я умираю от старости, вот и все! — Он жестом приказал всем подойти поближе.

Винни не смогла сдержать удивления.

— Черт побери! — буркнул Мик.

Малышка Фредди мирно дремала у старика на груди.

— Ведь она твоя, верно? — проскрипел Ксавье. — Знаешь, чем мне пришлось ее кормить? Паштетом из гусиной печенки и черной икрой! У этой твари губа не дура! — Старик хрипло рассмеялся и зашелся кашлем. При этом Фредди лежала совершенно спокойно, хотя грудь у Ксавье ходила ходуном. — Как ее зовут? — поинтересовался старик.

— Фредди.

Суди по тому, как радостно сверкнули у него глаза, Ксавье остался чрезвычайно доволен.

— Фредди, — повторил он, снова откинувшись на подушки и гладя зверька по шерстке. — Я мог бы и сам догадаться!

Он смотрел снизу вверх на Мика, приоткрыв пересохшие, потрескавшиеся губы, то и дело облизывая их, тщетно пытаясь увлажнить; выцветшие стариковские глаза наполнились слезами.

— Мой внук обожал всяких зверушек, — прошептал он. — Конечно, для ребенка это неудивительно, но он умел находить с ними общий язык, когда ему было всего два с половиной года, и они прибегали, стоило ему их позвать. И совсем его не боялись! — Ксавье закрыл глаза и блаженно улыбнулся каким-то своим воспоминаниям. — О, это был чудесный ребенок. — Тут он открыл глаза и указал своим костлявым пальцем на Винни. — Но вместо него у нас осталась она! Девчонка! Да к тому же уродина!