Бертрис Смолл: Законы любви

— И это я скоро узнаю, леди, — жестко бросил граф и, снова рассмеявшись, добавил: — Не бойся, Лючана. Меня влечет твое богатство, а не твоя добродетель. Но предупреждаю: с этого момента ты должна оставаться верна мне, мне одному. Если когда-нибудь я узнаю, что ты мне изменила, — убью тебя собственными руками, и любой суд меня оправдает. Ты все поняла? Больше ты не станешь распутничать.

Ледяной взгляд голубых глаз обдавал ее холодом.

— Да, милорд, — прошептала Лючана. — Но клянусь, что ни одна мужская плоть не проникала в мое тело. И не проникнет. Кроме вашей, конечно.

Боже! А ведь англичан считают холодными людьми, но про этого такого не кажешь! Он возбуждал ее. Воспламенял. Лючана чувствовала, как между ее нижними губами собирается влага. Она уже почти влюблена в него и трепещет в могучих руках. Роберт не будет делить ее ни с одним мужчиной, но и она не захочет делить его ни с одной женщиной! Даже с его маленькой дочкой!

Граф не знал, насколько искренней была с ним его нареченная, но все же верил, что Лючана — женщина благородная, и то, что случилось во Флоренции, не повторится в Англии. Он случайно узнал от вернувшегося из Флоренции друга о сплетнях, ходивших насчет синьора Винсенте ди Альба и Лючаны Марии Пьетро д’Анжело. Некоторые утверждали даже, будто отец увез девушку потому, что та была беременна. Но Роберт знал, что это неправда, поскольку отец и дочь пробыли в Лондоне больше года. Друг рассказал также, что синьор ди Альба по уши в долгах и убедил кредиторов, что, когда мастер Пьетро с дочерью вернутся, он получит богатую жену.

— Вы верите мне, милорд? — тихо спросила Лючана, умоляюще глядя на него.

Не получив ответа, она прижалась к нему. Граф тихо рассмеялся, распознав ее нарастающее вожделение.

— Скоро, малышка, — пообещал он, гладя ее шелковистые волосы. — Мы не станем медлить со свадьбой.

Через несколько дней брачные контракты были подписаны в лондонском доме мастера Пьетро, в присутствии специально приглашенного из Вестминстерского аббатства священника. А после этого должна была состояться свадебная церемония, граф Лейтон увез бы новобрачную домой, в Лейтон-Холл в Глостершире, где ей надлежало управлять домом и молиться о даровании сыновей.

Лючана едва не падала в обморок от волнения.

— Ты уверена, что я все еще девственница? — спросила она донну Клару, отведя последнюю в сторону. — Старая ведьма знала, что делает?

— Она обследовала тебя и выяснила, что его пальцы слегка надорвали преграду твоей невинности, хотя в целом она еще нетронута. Однако нужно, чтобы твой муж был полностью удовлетворен. Поэтому сегодня мы начинаем обрабатывать твой девственный проход квасцами, чтобы как можно больше его сузить. Тогда его «петушок» с большим трудом проникнет в твое тело, и граф будет так возбужден и этим, и твоими криками боли, что не заметит, как легко порвется твоя девственная преграда! И кровь обязательно будет! Но ты также возьми с собой в постель пузырек с куриной кровью, чтобы граф не сомневался в твоей добродетели, детка.

— Но мне будет больно, — пожаловалась Лючана. — Когда граф прижимал меня к себе, я чувствовала его плоть. Он такой огромный!

— Тебе придется вынести небольшую боль, зато муж убедится, что он единственный протоптал твою любовную тропинку! Лучше это, чем несчастная супружеская жизнь, полная подозрений и оскорблений.

— Отец сказал, что ты останешься в Англии со мной, — заметила Лючана.

— Я очень рада, потому что предана тебе, и не только потому, что мы связаны узами крови. Я всегда буду хранить твои секреты и всегда буду заботиться о тебе.

— Старая ворона, — любовно пробормотала Лючана. — Я рада, что ты останешься со мной, но отныне тебе придется обращаться со мной уважительно.

Сама Лючана втайне была счастлива, что старая компаньонка остается с ней. Донна Клара зачастую служила для нее голосом разума, и Лючана была достаточно умна, чтобы это понять. И потом, будет с кем поболтать на родном языке и к чьим мудрым советам прислушаться.

Венчание состоялось ясным майским утром. Среди гостей были как богатые иностранные торговцы, так и несколько друзей графа. Новобрачным предстояло провести ночь в доме мастера Пьетро. Менее чем через час после того, как парочка удалилась в спальню, искренние крики боли Лючаны, придавленной тяжелым телом мужа, донеслись даже до холла, где задержались последние гости. Последовали одобрительные кивки в сторону мастера Пьетро. Тот горделиво улыбался. Теперь все сплетни, пущенные синьором ди Альба, сами собой заглохнут и мастер Пьетро вернется в любимую Флоренцию, чтобы рассказать всем о блестящем замужестве дочери.