Филиппа Грегори - Земля надежды

Джей улыбнулся.

— Я и не ожидал молока с медом.

— А многие именно этого и ожидают, — коротко заметила женщина. — Так и умирают, все еще надеясь на это.

Наступило короткое молчание.

— Вы сюда на разведку? — спросил мужчина.

— Нет, — сказал Джей. — Я садовник, собиратель растений. Я приехал собирать растения. По повелению самого короля Карла.

Он остановился, не зная, стоит ли рассказывать о великолепном саде в Ламбете и о репутации отца, величайшего садовода всех времен, советника герцога Бекингемского, одного из величайших собирателей редкостей в мире. Джей посмотрел на морщинистое, ожесточенное лицо женщины и решил, что лучше этого не делать.

Мужчина кивнул.

— Вы увидите короля, когда вернетесь домой? Если вернетесь, — добавил он.

Джей кивнул и положил в рот ложку каши. Каша была пресная, разваренная до пастообразного состояния.

— Да, я работаю для него в садах Отлендса, — сказал он.

— Хорошо, тогда скажите ему, что мы больше не можем иметь дело с этим губернатором, — напрямик заявил мужчина. — Скажите ему, что мы не желаем больше иметь с ним дело и что это факт. У нас тут хватает забот помимо этого жирного старого дурака, которого нам навязали из Англии. Нам нужна генеральная ассамблея, где у каждого плантатора будет свой голос. Нам нужны гарантии наших прав.

— В Англии за такие речи и в тюрьму можно угодить, — мягко заметил Джей.

— Вот поэтому я и не в Англии, — коротко возразил мужчина. — И я не хочу жить так, как будто я все еще там. А вот о нашем губернаторе так нельзя сказать. Он все еще считает, что должен жить как лорд, в доме со слугами, но на земле, куда мужчины и женщины приехали, чтобы быть свободными.

— Я ему не советник, — сказал Джей. — Когда я вижу короля — если так случается, — я разговариваю с ним только о растениях и о его саде.

Мужчина кивнул.

— Кто же тогда его нынешний советник?

Джей на мгновение задумался. Все это казалось таким далеким и таким неинтересным в этой новой стране.

— Королева, — сказал он. — И архиепископ Лауд.

Мужчина скорчил гримасу, повернулся, чтобы сплюнуть, но остановился, когда заметил свирепый взгляд хозяйки.

— Прошу прощения. Значит, он так и не созвал парламент?

Джей отрицательно покачал головой.

— Он надеется, что справится и один.

— Я слышал, что он на полпути к католичеству.

— Об этом ничего не знаю.

— Я слышал, он забрал в свои руки все сборы податей и налогов. Ему не нужен парламент, голосующий по налогам. Говорят, он разрешает своей жене открыто молиться как католичке и что в стране есть мужчины и женщины, которые криком кричат и требуют перемен, — четко и ясно перечислил мужчина.

Джон только моргнул, услышав такое точное и ехидное описание.

— А я-то думал, что здесь, в Виргинии, все роялисты.

— Не все, — холодно улыбнулся мужчина.

— А где вы собираетесь искать свои растения? — прервала их женщина. — Здесь вдоль реки выращивают только табак.

— Но ведь наверняка и другие культуры тоже сажают?

Она покачала головой.

— Мы держим скот, вернее, они держатся около нас. Но когда рыба выпрыгивает из реки, а животных в лесу предостаточно, нет смысла заниматься чем-то еще, кроме охоты и рыболовства. Кроме того, мы можем покупать все, что нам нужно, у индейцев. Они занимаются сельским хозяйством за нас. А мы тут все живем как сквайры.

— Я думал, что попутешествую здесь, — сказал Джей. — Возьму лошадь и поезжу по стране, посмотрю, что смогу найти.

Они оба посмотрели на него и грубо расхохотались в лицо.

— Возьму лошадь! — воскликнула женщина. — Да тут на всю плантацию едва ли с полдюжины лошадей наберется. Можете уж сразу спрашивать карету четверкой.

Джей сдержался.

— Вижу, мне тут многому придется учиться.

Она встала из-за стола и подошла к огню.

— Что-то темно по утрам, — раздраженно сказала она.

Она нагнулась к огню и зажгла то, что выглядело как тонкая лучина для растопки. К удивлению Джея, самый кончик лучины загорелся ярким прозрачным пламенем, как будто там был специальный фитиль. Она поставила лучину в маленький подсвечник, стоявший на каменном очаге как раз для этого, и вернулась к столу.

— Что это?

Она обернулась безо всякого интереса.

— Мы называем его свечным деревом. Я каждую осень закупаю у индейцев запас на зиму.

— А что за древесина?

— Свечное дерево, — нетерпеливо ответила она.

— Но с какого дерева?

Она посмотрела на него, и на лице ее четко читалось, что глупо спрашивать о таких вещах, которые никого больше не интересуют.