Мэри Бэлоу - Рано или поздно

— Я действительно вынужден настаивать на том, — сказал он, — чтобы любой претендующий на звание джентльмена обращался к леди с уважением, с каким по праву полагается относиться к любой женщине.

Это прозвучало напыщенно. Разумеется, это прозвучало напыщенно. У него всегда так выходит, разве нет?

Уиндроу повернул голову, и теперь не могло возникнуть никаких сомнений, что он забавляется.

— Ищете драки, приятель? — осведомился он.

Похоже, леди все-таки сообразила, что является предметом разговора у себя за спиной. Она выпрямилась и повернулась — широкие темные глаза на узком привлекательном лице, высокий рост, точеная фигура.

Боже милостивый, подумал Эдвард, все остальное в ней более чем соответствует изящной попке. Редкостная красавица. Но сейчас не время отвлекаться. Ему задали вопрос.

— Я никогда не испытывал жгучего желания кулаками внушать учтивость или простую вежливость, — ответил он спокойным и любезным тоном. — Мне кажется, тут имеется некоторое противоречие в терминах.

— Полагаю, — произнес Уиндроу, — что я имею удовольствие обращаться к хнычущему трусу. И к ханже-пустозвону. Все упаковано в один аккуратный сверток.

Каждое слово, даже самое последнее, было оскорблением. Но будь он проклят, если позволит втянуть себя во что-то, пытаясь доказать этому типу, что презирает его мужское начало, подумал Эдвард.

— Стало быть, человек, защищающий честь леди, ожидающий от джентльмена, что тот и вести себя будет соответственно, и возражающий, когда этого не происходит, является трусом? — снисходительно спросил он.

Взгляд девушки (это Эдвард ощущал очень остро) переходил от одного к другому, но сейчас приковался к его лицу. Руки она прижала к груди, словно ее только что поразила какая-то нежная страсть. Но выглядела она на удивление невстревоженной.

— Полагаю, — произнес Уиндроу, — здесь было высказано предположение, что я не джентльмен? Будь у меня с собой перчатка, я бы хлопнул ею по вашему наглому лицу, приятель, и предложил вам пойти со мной во двор. Перчатки у меня нет, но я все равно не собираюсь прощать вам трусость и ханжеское пустозвонство. Поэтому, приятель, придется вызвать вас на кулачный бой.

Он кивнул в сторону гостиничного двора и улыбнулся весьма неприятной улыбкой.

Эдвард еще раз мысленно вздохнул.

— А победитель докажет, что он джентльмен, достойный этого звания, так? Прошу прощения за то, что я с вами не согласен, но я отклоняю ваше любезное предложение. Вместо этого предлагаю вам принести извинения леди, а уж потом вы отсюда уйдете.

Он снова взглянул на нее. Леди по-прежнему не отводила от него глаз.

Эдвард прекрасно понимал, что сам загнал себя в угол, из которого имелся только один, весьма болезненный выход. Кончится все это тем, что придется драться с Уиндроу и либо расквасить нос и наставить синяков под глазами ему, чтобы тот увез все это с собой в Лондон, либо получить все то же самое от него. Ну, или пострадают оба.

Как все это утомительно. Ничего, кроме показного блеска и кулаков. Вот что означает быть джентльменом для слишком многих претендующих на это звание. К сожалению, Морис был одним из таких.

— Принести извинения леди?

Уиндроу негромко, с неприкрытой угрозой засмеялся.

И тут леди решила вступить в стычку — не проронив ни слова.

Показалось, что она выросла на три дюйма. Внезапно она стала выглядеть величественно и надменно — и перевела взгляд на Уиндроу. Она неторопливо осмотрела его с ног до головы и нашла то, что увидела, заслуживающим полного презрения.

Это было мастерское представление — и очень впечатляющее.

Ее безмолвное высказывание произвело надлежащий эффект даже на Уиндроу, который все еще пытался ухмыляться. Возможно, его ухмылка была полна раскаяния?

— Выходит, я неверно вас оценил? — обратился он к ней. — Полагаю, потому что вы стояли тут одна, так небрежно опираясь на подоконник, одетая, словно райская птичка. И я не могу уговорить вас разделить со мной пирог и стакан эля? Или посидеть у меня на коленях? Какая жалость! И похоже, я не могу убедить этого хнычущего труса защитить вашу честь кулаками. Какой мне выпал печальный день, и это после того, как я проснулся утром, полный надежд. Видимо, мне больше ничего не остается, как только продолжить свое скучное путешествие в надежде на более радостное завтра.

Он оттолкнулся от стойки, поставил на нее опустевшую кружку и собрался выйти из гостиницы, не произнеся больше ни слова и даже не оглянувшись. Однако на пути его встретилось препятствие. Прежде чем он успел дойти до двери, Эдвард шагнул вперед и загородил ему путь.