Непохожая на своего брата, робкая и застенчивая, Энни глубоко скорбела об умерших родителях, но не была сломлена. Она черпала силы в регулярных посещениях прекрасных, безлюдных, пустынных районов, которые у Дэна могли бы вызвать только отвращение. Австралийцы, а не их страна, очаровывали ее брата.
Если все это принять во внимание, то Энни и Дэниел были совершенно разными. У них было и совсем незначительное внешнее сходство. Энни унаследовала от родителей необычайно высокий рост. Непослушные рыжие волосы обрамляли ее квадратное лицо с мягкими каре-зелеными глазами, хотя она сама не раз говорила, что ее глаза и волосы «невыразительно коричневые».
Энни знала, кто она и чего желает. Жить рядом со Временем Грез.
— Я не хочу умирать, — пробормотал Дэн, — я хочу жить собственной жизнью.
Стоя за его спиной, Нэн сказала:
— Ты говоришь так, будто я не хочу, чтобы ты ею жил. Я всего лишь желаю для тебя лучшей жизни, вот зачем я готовила тебя к тому, чтобы ты успешно принял бразды правления, когда придет время.
Готовила?
«Это больше, чем простое манипулирование его волей», — подумала Энни. Она ободряюще положила руку брату на плечо. Дэн повернул голову, чтобы взглянуть на сестру, и в его глазах она увидела отблеск пережитых воспоминаний. Жестоких, мучительных воспоминаний.
Пристальный взгляд брата скользнул поверх девушки и устремился на Нэн. Энни показалось, что Дэн с мучительным усилием заставляет себя повернуться и посмотреть в бабушкино лицо. Энни знала, что бабушка любит брата сильнее всего. Ее необъятное чувство усилилось после смерти дочери и зятя от взрыва, разорвавшего на части колесный пароход, на котором они в тот момент находились.
— Ты вызвала меня из Оксфорда по какому-то делу. Что же это за дело, Нана?
Нэн передвинула свое крошечное высохшее тело в кресле с подлокотниками:
— Хартфорд-колледж отпустил студентов на лето, Дэниел. И я не оторвала тебя от занятий.
Энни увидела, как напряглись руки брата в карманах. Ей было знакомо это чувство, когда пытаешься сдержать себя перед бабушкой. Иногда Энни ощущала, будто ей не хватало воздуха, особенно здесь, в конторе «НСУ Трэйдерс».
Теперь же у нее было тяжелое чувство, оттого что ее брат собрался снова капитулировать перед раздражительной старой женщиной, и, о Боже! Они оба любили ее так сильно и так многим были ей обязаны.
Нана была очень дисциплинированной и знала цену слову, ибо кто как не ссыльная в Австралию из Англии, где была осуждена за сотрудничество с французами, должна знать цену всему, тем более — слову.
Энни и Дэниел находились под бабушкиной опекой с девятилетнего возраста с тех пор, как их родители погибли. Бабушка отдавала внукам всю себя и требовала полной отдачи от Дэниела. Энни знала, что дело было не только в благоговейном страхе Дэниела перед Нэн.
— Нана нашла тебе жену, — произнесла вслух девушка. Вчера утром Энни издалека заметила брата, пробирающегося сквозь толпу между рынком скота и Джордж-стрит. Он был с дочерью скотовода, владельца небольшой фермы в нескольких милях от Сиднея. И Энни постаралась избежать встречи с ними, несмотря на то, что брат все же заметил ее.
Предвкушая неизбежную развязку, Энни вернулась на диван, чтобы оттуда следить за разыгрывающейся, полной драматизма сценой. Девушка с размаху плюхнулась на мягкие диванные подушки и вытянула длинные ноги. Ее худое гибкое тело было облачено в платье Долли Варден, получившее название по имени героини диккенсовской «Барнаби Родж». Все в сборках, платье совершенно ей не шло. Набивной кашмирский ситец собирался складками поверх турнюра на спине, лишний раз подчеркивая неуклюжесть Энни.
— Энни, сядь правильно, как подобает леди! — Нэн обратила взор пронзительных карих глаз снова на Дэниела:
— Я познакомилась с очаровательной девушкой, полагаю, она заинтересовала бы тебя, Дэниел. Это дочь владельца серебряных рудников на Брокен-Хилл.
Дэниел заметно вздрогнул.
— Еще одно вторжение в его жизнь, — подумала Энни.
Дэниел внимательно посмотрел на нее. Энни знала: он считает, что она рассказала бабушке о том, что видела его вчера в обществе дочери простого скотовода. Почему бы ему не думать о ней как о сплетнице после того ужасного эпизода с письмом, который произошел год назад? Энни повернулась к бабушке и натолкнулась на неумолимое выражение ее лица. Нэн никогда не согласится на мезальянс с дочерью простого скотовода. Было ли это обходным маневром или же очередной бабушкиной интригой?
Читать дальше