Жюльетта Бенцони: Ночные тайны королев

В конце документа говорилось: «Будущие поколения воздадут должное Его Величеству Францу I за то, что он пожертвовал дочерью ради блага своего народа…»

Прочитав эту малоприятную бумагу, Мария-Луиза ужаснулась. Давно забытая ненависть к «французскому людоеду» вспыхнула с новой силой. Ревностная католичка не могла простить корсиканцу, что по его вине она четыре года прожила во грехе, а их сын оказался незаконнорожденным.

С тех пор она демонстративно проявляла к Наполеону полное равнодушие; Нейперг же получил статус обершталмейстера эрцгерцогини. Это означало, что теперь он имел право находиться в одной карете со своей возлюбленной.

В ожидании обещанного герцогства Мария-Луиза жила во дворце Шенбрунн, довольствуясь обществом Нейперга и своего сына. Новоиспеченный обершталмейстер заботился о ее интересах: сочинял и диктовал ей письма, подсказывал, кого следует принимать и кому наносить визиты. И кто знает, как бы все обернулось, если бы Наполеона не посетила сумасбродная мысль покинуть Эльбу и снова покорить Францию.

Новость о триумфальном возвращении императора во дворец Тюильри достигла Вены с большим опозданием. Мария-Луиза разрыдалась: она испугалась, что может потерять Парму…

Меттерниха разбудили рано утром. Он прочитал депеши и нахмурился. Что нужно сделать, дабы предотвратить воскрешение Империи ?..

Тем временем Наполеон, добравшись до Парижа, немедленно отправил письмо Марии-Луизе.

«Я владею всей Францией… Жду тебя в апреле. Будь 15-го или 20-го в Страсбурге…»

Другое, очень ловкое послание он написал императору Францу, заявляя, что тесть не вправе запретить ему обнять жену и сына.

Но Мария-Луиза наотрез отказалась ехать к мужу и, по подсказке Нейперга, заявила, что теперь она покорна лишь своему отцу. Самоуверенность Бонапарта страшила ее.

Письма Наполеона читали и комментировали на Конгрессе, и в конце концов Мария-Луиза получила поддержку европейских дипломатов — при условии, что она никогда больше не будет переписываться с Наполеоном. Она согласилась и даже изложила это свое согласие на бумаге. Наконец-то она была свободна!

Теперь ей предстояло расставание с французской свитой, поскольку всем французам полагалось покинуть пределы Австрии. Труднее всего оказалось распроститься с мадам Монтескье, дорогой «матушкой Кью» маленького Наполеона. Отчаяние мальчика было огромно: целыми днями он лежал безразличный ко всему, отказываясь от пищи. Видимо, маленький король Римский понимал, что именно мадам Монтескье окружала его истинно материнским участием.

— Пусть учится быть австрийцем! — сказала Мария-Луиза, узнав об отчаянии сына. Скоро она отдалится от него и превратится едва ли не в фантом, обретавший плоть не чаще одного раза в год, в каникулы…

Наконец участники Конгресса вспомнили, что собрались в Вене не ради приятного безделья, и двадцать седьмого мая по настоянию русского царя передали Марии-Луизе герцогства Парму, Пьяченцу и Гвасталлу (последнее было в свое время владением Полины Бонапарт, княгини Боргезе, так и не удосужившейся там побывать).

Герцогиня не находила себе места от радости. Призвав на помощь графиню Скарампи, заменившую умершую мадам Бриньоле, Мария-Луиза обдумывала список лиц, которые должны были составить ее новый двор.

Тем временем союзники, то и дело заявлявшие, что они не имеют ничего против французов и недовольны лишь их императором, вынудили Наполеона сказать:

— И я хочу мира, но мне нужна блестящая победа.

Но император разочаровался в своих доблестных французах: они больше не хотели воевать, и объявленная мобилизация потерпела крах. Удар довершило полученное из Вены анонимное письмо, автор которого сообщил Наполеону об отношениях его жены и графа Нейперга, а также о том, сколь презрительно отзывалась о муже Мария-Луиза. Эти сведения подорвали «боевой дух» знаменитого полководца, и еще до сражения он почувствовал себя побежденным.

Правда, он обратил в бегство армию маршала Блюхера в Шарлеруа, но не смог повторить успех в битве против английской армии Веллингтона. Отступая, император вынужден был бросить даже свою карету, которую захватили пруссаки.

За полдня на кону оказались победа, трон и свобода.

Известие о поражении французов в битве при Ватерлоо достигло Вены двадцать шестого июня. Императрица Мария-Людовика, долгие годы желавшая смерти Наполеону, написала мужу Францу, что, узнав о поражении, она немедленно сообщила эту приятнейшую новость «нашей дорогой дочери. Мария-Луиза вне себя от радости».