Жюльетта Бенцони: Звезда для Наполеона

— Вам надо прийти в себя, мадемуазель. Его Величество очень волнуется из-за вас. Надо, чтобы я смог поскорей его успокоить.

— Император так добр, — сказала молодая женщина, — и мне стыдно за эту слабость.

— В этом нет ничего зазорного. Как вы себя чувствуете? Сможете ли продолжать концерт, или лучше будет передать публике извинения?

Сердечные капли, которые дал ей выпить придворный врач, понемногу начали действовать, и Марианна почувствовала, как возвращается в ее тело тепло и оживают силы. Она ощущала только общую ломоту и легкую головную боль.

— Пожалуй, я смогу продолжать… — начала она с некоторым колебанием.

Она действительно считала себя в силах вернуться на сцену, но в то же время боялась вновь увидеть в зале так испугавшее ее лицо. Заметив его, она мгновенно поняла, почему Язон Бофор делал все, чтобы увезти ее с собой и какова была та таинственная опасность, которую он так не хотел открыть. Он знал, что лорд Кранмер остался в живых… Но он не хотел говорить ей об этом. Через минуту, может быть, когда Дюрок отыщет его, Франсис переступит порог этой комнаты, подойдет к ней… Он уже идет… В коридоре слышны шаги. Шаги двух человек.

— Не оставляйте меня, ни за что!

Раздался стук, дверь отворилась. Показался Дюрок, но тот, кто его сопровождал, был не Франсис. Это был Фуше, министр Полиции, мрачный и озабоченный. Одним движением руки он отстранил всех столпившихся вокруг Марианны, кроме Фортюнэ, которая осталась, крепко держа за руку подругу.

— Я боюсь, мадемуазель, — сказал он, отчеканивая слова, — что вы стали жертвой галлюцинации. По просьбе маршала я лично побывал в ложе канцлера. Там не было никого, отвечающего данным вами приметам.

— Но ведь я же видела его! Клянусь, я не сошла с ума. Он был одет в костюм из синего бархата… Мне достаточно закрыть глаза, чтобы снова увидеть его. Не может быть, чтобы сидевшие в ложе не заметили его.

Фуше поднял бровь и сделал беспомощный жест.

— Герцогиня де Бассано, находящаяся в ложе князя Камбасере, утверждает, что единственный синий костюм, который она видела вскоре после начала, был на виконте д'Обекур, молодом фламандце, недавно приехавшем в Париж.

— Надо найти этого виконта. Франсис Кранмер, англичанин, не осмелился бы приехать в Париж под своим именем. Я хочу видеть этого человека.

— К сожалению, его не могут найти. Мои люди перерыли весь театр в поисках его, но до сих пор…

Три быстрых резких удара в дверь прервали министра. Он сам пошел открыть, и в дверях показался человек в вечернем костюме.

— Господин министр, — сказал он. — Никто в театре не смог сказать нам, где находится виконт д'Обекур. Похоже, что он испарился во время суматохи, вызванной нездоровьем мадемуазель.

Воцарившаяся после этого тишина была такой глубокой, что даже не слышалось, ничье дыхание. Марианна снова побледнела.

— Не могут найти!.. Испарился! — сказала она наконец. — Но это невозможно! Это был не призрак…

— Больше я не могу вам ничего сказать, — сухо оборвал ее Фуше. — Кроме герцогини, которая считает, что заметила его, никто, вы слышите меня, никто не видел этого человека! Теперь скажите, что я должен доложить Императору? Его Величество ожидает!

— Император достаточно ждал. Передайте, что я к его услугам.

С усилием, но решительно, Марианна встала и, сняв шерстяную шаль, в которую была закутана, направилась к туалетному столику, чтобы Агата привела в порядок ее прическу. Она старалась не думать больше о призраке, который возник из прошлого и внезапно показался на фоне красного бархата ложи. Наполеон ждал. Ничто и никто никогда не помешает ей пойти к нему, когда он ждет. Ее любовь была ее единственным подлинным богатством в мире!

Один за одним ее друзья покидали уборную: Дюрок и Фуше первыми, затем артисты, затем, не без колебаний Аркадиус. Только Аделаида д'Ассельна и Фортюнэ Гамелен остались до тех пор, пока Марианна не будет готова.

Несколько минут спустя гром аплодисментов потряс старый театр до самого основания.

Марианна вышла на сцену…