Жюльетта Бенцони: Время любить

Катрин с интересом посмотрела на нее. Это была молодая женщина; примерно тридцати лет, невысокая брюнетка, худая, но благодаря коже, огрубевшей на ветру и солнце, она выглядела крепкой и здоровой. Она была бедно, но чисто одета. Ее чуть вздернутый нос и большой подвижный рот придавали лицу веселое выражение, которое понравилось Катрин.

— Как вас зовут? — мягко спросила она.

— Марго! Но меня прозвали Марго-Раскрывашка… Я… я не очень-то приличная! — добавила она с искренностью, которая тронула ее собеседницу.

— Тес! — произнесла Катрин. — Паломники — все братья и сестры. Вы одна из нас… Но спасибо за помощь! Я буду в соседней комнате. Позовите, если понадобится.

— Будьте спокойны, — заверила ее Марго, — я сумею выйти из положения сама. Впрочем, бедной Жилетте больше всего нужно поесть хорошего супа да выспаться, что бы там ни думал наш вожак, который желает от нее избавиться!

— А что он сказал?

— Что он не даст ей пойти вместе с нами дальше, потому что не хочет тащить больных до Компостелы.

Катрин нахмурила брови. Этот Жербер, похоже, решил всем навязать свою волю, но она не собиралась ему поддаваться.

— Это мы еще посмотрим, — сказала она. — Завтра будет день, и я улажу этот вопрос. Если только наша сестра не захочет сама остаться-здесь.

Напоследок Катрин улыбнулась Марго, которая смотрела на нее с восхищением, и вернулась в комнату Эрменгарды.

Уже наступила глубокая ночь, когда Катрин умолкла, но в древнем, римской постройки дворе приюта призывный колокол все звонил для тех, кто был в пути. Он звучал рефреном в трагическом рассказе Катрин. Эрменгарда выслушала историю молодой женщины от начала до конца, не вставив ни слова, и, когда Катрин замолчала, старая дама вздохнула и покачала головой.

— Если бы кто-нибудь другой рассказал мне эту историю, я бы и половине не поверила. У вас необычная судьба. И я верю, что, несмотря на самые жуткие приключения, вы способны выстоять до конца. Скажу прямо: встретить вас в одежде простой паломницы — это ведь плохой анекдот, и только!.. Значит, вы отправились в дорогу к Сантьяго-де-Компостеле? А если вы не найдете там мужа?

— Я пойду дальше. На край земли, если понадобится, ибо у меня не будет ни отдыха, ни передышки, пока не найду его.

— А если он вовсе не выздоровел и его еще больше разъедает проказа?

— Я все равно пойду за ним. Тогда я стану с ним жить, и ничто не заставит меня с ним разлучиться! Вы же хорошо знаете, Эрменгарда, что в нем, только в нем всегда был единственный смысл моей жизни.

— Увы! Уж я-то знаю это слишком хорошо! С того времени, как я вас знаю, вы заходите в ужасные тупики и бросаетесь навстречу таким кровавым приключениям, что я начинаю спрашивать себя, надо ли уж так благодарить Небо за то, что оно подбросило Арно де Монсальви на вашу дорогу.

— Небо не могло мне сделать более чудесного подарка! — вскричала Катрин с таким возбуждением, что Эрменгарда подняла брови и заметила небрежным тоном:

— И сказать только, что вы могли бы царить в империи! А знаете ли вы, что герцог Филипп вас никогда не забывал?

Катрин изменилась в лице и вдруг отстранилась от своей подруги. Это напоминание о прошлых днях ей было трудно перенести.

— Эрменгарда, — сказала она спокойно, — если вы хотите, чтобы мы оставались друзьями, никогда мне больше не говорите о герцоге Филиппе. Я хочу забыть эту страницу моей жизни.

— Значит, у вас память чертовски сговорчивая. Должно быть, это непросто?

— Может быть! Но…

Тон Катрин внезапно смягчился.

Она вернулась и села рядом с Эрменгардой, которая лежала, свернувшись в глубине кровати, и мягко спросила:

— Расскажите мне лучше о моих родных, о матери и дяде Матье, от них у меня давно нет никаких вестей! Если, конечно, вам самой что-нибудь известно.

— Конечно, известно, — пробурчала Эрменгарда. — Они оба живут хорошо, но переносят отсутствие вестей похуже, чем вы! Я нашла, что они постарели, когда увидела их в последний раз в Марсанкэ. Но здоровье у них хорошее.

— Мое… отступничество не стоило им слишком больших неприятностей? — спросила Катрин с некоторой неловкостью.

— Да уж нашли время об этом побеспокоиться! — заметила старая дама со слабой улыбкой. — Нет, успокойтесь, — поспешила она добавить, увидев, как потемнело лицо Катрин, — с ними ничего плохого не случилось. У герцога все же душа не такая низменная, чтобы мстить им за свои любовные неудачи. Я уверена… что он, напротив, надеется, что в один прекрасный день стремление повидать их приведет вас в его земли. Поэтому он и не высылает их. По-моему, он страстно желает, чтобы вы знали, какая возвышенная у него душа. Итак, владение вашего дяди потихоньку процветает и выглядит премило. Не скажу того же о владениях Шатовиленов.