Сильвия Торп - Красавица и пират

— Я полагаю, — с подозрением в голосе отозвалась она. — А вам что до этого?

— Просто так, миледи. Но на каждую честную женщину в Уайт-холле приходится две похожих на Бесс. Не помешало бы вам попрактиковаться в терпимости.

— О, мерзкий! — воскликнула она. — Милостивые небеса, что я сделала, чтобы заслужить подобное обращение?

— Может быть, это наказание, миледи, ведь вы таите грехи гордости и нетерпимости, — подсказал он. — Вот почему вы питаете столь глубокую ненависть ко мне и к бедняжке Бесс.

— Ненавидеть вас? — повторила она. — Нет, нет, ее я могу пожалеть, а вас просто презираю.

При этих словах он разразился хохотом.

— По вашему мнению, получается, я хуже Бесс. Интересно почему.

— А вам это кажется странным? Очевидно, вы не матрос, а человек, имеющий некоторое образование, но то, что такой человек не нашел цели в жизни лучше, чем грабить, убивать и мучить, просто позорно…

— Не всегда верно, миледи, судить, не зная обстоятельств, — наконец произнес он.

— Обстоятельства? — повторила она. — Вот каково ваше оправдание того страдания, что вы причинили невинным людям?

— Дурочка!

Неожиданно его гнев вспыхнул вновь, и, сделав шаг вперед, он больно схватил ее за руку.

— Что вам известно о страдании? Для вас это просто слова, и если вы умны, молитесь, чтобы так и оставалось. А теперь давайте положим этому конец, и вместо того, чтобы судить о других, подумайте лучше о том, безупречны ли вы сами. Есть добродетели, которых вам явно не хватает, миледи, и среди них благодарность. Благодарность мне, человеку, спасшему вам жизнь две ночи назад, и Бесс, давшей вам кров.

Он отпустил ее, и она рухнула на стул, закрыв лицо руками. Криспин позвал Джонатана.

— Я снова ухожу, — объявил он, когда тот появился. — Заприте за мной дверь.

Намного позже вернулась Бесс и сообщила гостям, что капитан остается в таверне «Голова Королевы» и намерен жить там, пока не придет весточка от лорда Ларчвуда.

Три последующих дня прошли без происшествий. По настоянию Джонатана капитан приходил каждый день. Чтобы развлечь мальчика, Криспин рассказывал историю за историей, и тот слушал его с горящими глазами. Несмотря на показное равнодушие, слушала его и Франсис, и бывали моменты, когда ее сердце начинало колотиться от волнения.

Она много думала о его обвинении в нетерпимости и неблагодарности — пожелай она, ей бы все равно не удалось забыть об этом случае: там, где он схватил ее, остался иссиня-черный синяк — и в итоге пришла к выводу, что обвинение было не таким уж и беспочвенным.

Однако ее гордость не позволяла ей попросить прощения. В конце концов, она по-прежнему оставалась леди Франсис Крейл, а он — всего лишь искателем приключений, авантюристом. Но ее отношение к Криспину подверглось незаметной метаморфозе, и, когда на третий день капитан закончил рассказ о захвате Панамы и попросил ее светлость разрешения выкурить трубочку, позволение было дано с несвойственной благосклонностью. Слегка удивившись, он набил трубку и подошел к огню, а Франсис, склонившись над неизбежным вышиванием, продолжала:

— Боюсь, сэр, вы находите любопытство моего брата обременительным.

Это была первая попытка начать разговор с ее стороны. Удивление Криспина возросло, но он ответил деловым тоном:

— Нисколько, миледи, боюсь только, что мои истории вряд ли годятся для ушей дамы. Надеюсь, они не слишком оскорбляют вас.

— Напротив, сэр. Я нахожу их очень интересными, а мой брат, насколько мне известно, уже мечтает о том, чтобы пойти по вашим стопам.

Джонатан подошел к ней, и она обняла его, взглянув на Криспина с улыбкой, которую он впервые увидел у нее на губах. Вошедшая в этот момент Бесс с рыночной корзинкой наперевес шумно опустила ее на пол.

— Что за идиллия! — язвительно сказала она. — Как жаль, что мне придется нарушить ее. Криспин, за домом следят.

— Что? Ты уверена?

— Весь прошлый час по улице слонялся какой-то тип, два других стоят перед винным магазином на углу.

— Так-так, — пробормотал Криспин. — Значит, они снова напали на след. Этого я и боялся.

Он подошел к окну и бросил осторожный взгляд на улицу.

— А, с этим я боролся на лестнице той ночью.

— Что же делать? — Франсис вскочила на ноги, по-прежнему сжимая в объятиях брата. — Они приведут с собой других. Всех вы не сможете победить.

— Если он останется в Бристоле, ему вообще не придется ни с кем драться, — выпалила Бесс. — Вы еще не слышали самого плохого. Эти трусливые негодяи уже отведали криспинской рапиры, а потому хотят избавиться от него иными способами.