Мари Кордоньер - Сила любви

— Слишком поздно… — повторила Флёр сдавленным голосом и непослушными губами. — Они осмелились его казнить? Он… он мертв?

Произнося это, она ожидала, что представит себе сказанное. Но ее слова означали нечто столь невероятное, столь непостижимое, что хаотичные ощущения Флёр начали искать какую-то другую точку опоры. Однако они нашли только один выход: мрачную, тяжелую, душащую все окружающее ненависть.

— Клянусь спасением моей души, — прошипела Флёр почти бесшумно, — она мне за это ответит. Я ее уничтожу, даже если сама при этом погибну. Я ей покажу, на что способна… Разве не сказал мне Ив, что король питает ко мне нежные чувства? Я ее заставлю каждым вздохом раскаиваться в том, что она его у меня отняла…

Эта страстная, горькая, агрессивная речь вернула Рене де Параду к действительности. Он никак не ожидал столь фанатичного взрыва чувств женщины, которая, забыв обо всем на свете, клянется жестоко отомстить обидчице!

— О, как же ты его любишь… — хрипло прошептал он.

— Больше жизни! — подтвердила Флёр сиплым голосом. — Но она потеряла для меня всякий смысл, раз его нет в живых!

— Нет, он жив! — Отказавшись от всяких дипломатических маневров, ее отец наконец-то прекратил злые шутки. — Боже правый, ты не так меня поняла, дитя мое! Я имел в виду твою честь, которая так много для тебя значит, а не жизнь этого честолюбивого графа. Его судьба в твоих руках. Король Генрих проявил милость, поскольку у него просто не было другого выхода после представленных ему доказательств. Его единственное условие — сохранить репутацию герцогини перед лицом непосвященных. Но это равносильно предстоящему удалению графа и тебя от королевского двора.

— Я… Мне кажется, я не понимаю…

Переброшенная в мгновение ока из глубочайшего отчаяния в реальную надежду, Флёр с трудом постигала смысл слов отца.

— То письмо, которое ты якобы написала, разоблачено как фальшивка. У тебя есть при дворе могущественные и умные друзья, добывшие соответствующие доказательства и сделавшие возможным твое освобождение.

— А мой муж?

— Он еще ничего не знает. Он проявил великое благородство, стремясь отмести от тебя всякую вину. Но тот факт, что он признается в вещах, которых вовсе не было, значительно затрудняет завершение его дела. Добавлю к этому, что король Франции выделил большие средства на строительные работы, проводимые в Ане, где герцогиня де Валентинуа обновляет свой замок. Поэтому он ощущает некоторый дефицит в деньгах. Крупномасштабный кредит, предоставленный королю торговым домом Торнабуони, немало способствовал ускорению разбора дела графа и графини Шартьер.

— Ане! Означает ли это, что фаворитка украшает замок своего покойного супруга произведениями искусства, приобретенными по существу на наши деньги? — попыталась Флёр истолковать происходящее.

— Кредиты банка Торнабуони предоставляются без учета личных мотивов, дитя мое, и ты это знаешь! Финансовые трудности короны стали хроническими с тех пор, как отец правящего ныне короля просто-напросто разграбил государственную казну своими строительными предприятиями и военными походами. Это не в последнюю очередь явилось причиной того, что король Франциск много лет тому назад отнесся к браку своего сына с юной наследницей дома Медичи, как к дару небес.

— Деньги и власть! Всегда все сводится к двум этим вещам… — задумчиво пробормотала Флёр, и безумное напряжение, которое до этого момента удерживало ее на ногах, уступило место пустоте и отреченности. — Жизнь при дворе — это не что иное, как постоянная борьба за Золотого Тельца. Каждый придворный боготворит блеск и власть, а между тем ни то ни другое не стоят даже одного-единственного дня любви!

Ее отец сокрушенно покачал головой.

— Разве не ты хотела любой ценой войти в круг тех, кто видит смысл жизни в захватывающих придворных развлечениях? Разве не ты отказывалась признать верными мои доводы против этой жизни и добилась с помощью королевы удовлетворения своих желанных устремлений?

Слабая улыбка блуждала по красиво очерченным бледным губам Флёр.

— Глупая ошибка моего ребячества. Поверите ли вы мне, если я скажу, что с тех пор поумнела?

Отец смотрел на нее, сморщив лоб. Флёр, признающая свою ошибку, имела такой трогательный и непривычный вид, и вообще его ли это Флёр стоит перед ним и смотрит затуманившимся взглядом вдаль, механически вращая вокруг пальца тяжелый перстень, кажущийся явно слишком большим для ее руки? Его ли это дочь, потерявшая прелесть детской наивности и превратившаяся в очень красивую взрослую женщину?