Элизабет Чедвик - Девственный огонь

— Я его продал. Я так разозлился на тебя, что продал его.

— Выгодно продал?

Тревис изумленно уставился на нее:

— Джессика, ты совершенно не романтичная Женщина! Я купил тебе дом, а все, что тебя волнует, — это выгодно ли я его продал.

— У меня нет причины быть романтичной в отношении тебя, Тревис. Ты женился на мне не по романтичным мотивам, а потому, что ненавидишь мою семью.

— Ладно, Джесс, будем откровенны. Несколько месяцев назад я узнал, что Хьюг связан с воровской шайкой, но не предпринял никаких шагов. Не потому, что я перестал ненавидеть его. Я не вмешался только ради тебя.

— Правда?

— Да.

— Но они оба в тюрьме.

— Не я их туда отправил.

— Но ты, наверно, счастлив.

— Я доволен, — согласился он. — Ты тоже должна быть довольна. Хьюг — вор, Пенелопа — убийца. Господи, ты же могла стать жертвой, Джесс! А что касается Хартов, то я, наверно, люблю их больше, чем они меня.

— Ты говоришь все это из-за дедушкиных денег? — подозрительно спросила она.

— Не будь такой глупой, Джесси. Я теперь невероятно богат. А еще я отчаянно, до умопомрачения люблю тебя.

Глаза Джессики широко распахнулись, сердце заколотилось в груди. Безумно любит? Неужели это правда?

— А что касается денег, несколько миллионов ничего не меняют, — продолжал он.

Если он так сильно любит ее, почему молчал целый год, ни разу не сказал?

— Вот так я отношусь к твоим деньгам. Хорошо, что они у тебя есть, но мы вряд ли нуждаемся в них. Джессика, ты слушаешь меня?

— Ты правду говоришь?

— Про деньги?

— Нет, не про деньги, — нетерпеливо сказала она, — про то, что ты любишь меня.

— Да, — он насторожился.

— А ты больше ничего мне не скажешь? — щеки ее горели от волнения.

— О чем? — он ожидал ее ответа с мрачным выражением лица.

Джессика чувствовала себя ужасно глупо. Она вздохнула и с трудом произнесла:

— Я так хотела услышать… услышать о твоей… твоей любви ко мне.

— И что дальше? Ты скажешь, что не веришь мне? Или что тебе безразлично?

Она удивленно смотрела на него. Он боялся быть отвергнутым! Он поверил, когда она сказала, что нуждается в нем только для физического удовольствия. Хотя тогда он рассмеялся и принял ее условие, конечно же, это его сильно обидело. Она так волновалась за свою гордость…

— Тревис, ты знаешь, что я всегда любила тебя.

— Позже я уже начал в этом сомневаться, — пробормотал он, — но это неважно. У нас будет ребенок, и я не позволю тебе быть одной. Мы обязательно должны жить вместе… где-нибудь. Я не должен был продавать этот чертов дом.

— Дом не имеет значения, — мягко заметила она.

— Конечно же имеет! Мы не можем жить здесь, это слишком опасно, а ты не можешь переехать в мою комнату в пансионе.

— Даже если там есть ванна, — добавила она с улыбкой, напомнив о их договоре.

— Я никогда не говорил, что ее там нет, — ответил он в свою защиту.

— Я понимаю. Я прощаю тебя.

— В отношении ванны?

— Во всех отношениях.

— Во всех?

— Во всех, Тревис. Я очень люблю тебя.

— О, дорогая, — он крепко обнял ее, — я сделаю тебя счастливой.

Бьюмонт, Техас,

апрель 1902 г.

— Нефтяные фонтаны продавались по восемь тысяч долларов в январе и феврале, но я получила за свой девятьсот тысяч до того, как цены упали, — удовлетворенно сказала Джессика.

— Девятьсот тысяч! Ничего себе! — воскликнула Энни Харт. Они с Джастином приехали в Бьюмонт к появлению на свет своего первого внука.

— Джессика так же ответственна за падение цен на скважины, как и «Хогг и Свейн», — Тревис улыбнулся жене.

— Какая ерунда! — возмутилась она, улыбаясь ему в ответ. Это был их давнишний спор.

— Ну, я не из тех, кто ставит вышки на каждых двенадцати футах земли и сводит на нет цены на нефть, — невинно заметил Тревис.

— Я надеюсь, у тебя хороший доктор, Джессика, — сказала Энни.

— Это полный идиот, — пожаловался Тревис. — Я сказал ему, что нужно применить эфир при родах, а он мне заявил, что для женщины рожать ребенка в муках — нормальное явление.

— Эфир? — испугалась Энни.

— О, я знаю, мама. Вначале я сама была против, — успокаивающе сказала Джессика, — но когда этот бестолковый доктор стал мне говорить, — что роды — это расплата за грехи Евы, это было слишком. Я сказала ему, что согласна с Тревисом, и попросила не бояться, что люди обвинят его в безнравственном отношении ко мне, пока я буду под наркозом, — Джессика весело рассмеялась. — Его прямо затрясло. Он был в совершенном ужасе.