Сьюзен Джонсон - Леди и лорд

В ответном послании лорд Годфри снял с себя всякую ответственность за происшедшее и заявил, что все переговоры на данную тему должны вестись с заместителем королевского смотрителя границ лордом Скрупом. Последний, впрочем, был недосягаем, поскольку находился в своем загородном поместье. После этого Кинмонт послал письмо лорду Скрупу, предложив незамедлительно освободить Робби Кэрра — без каких-либо предварительных условий и требований выкупа, поскольку его захват являлся незаконным. В своем ответном письме лорд Скруп заявил, что не может предпринимать никаких действий, не согласовав их предварительно с королевой Анной и ее Тайным советом.

Лэйрд Равенсби прекрасно понимал, что вся эта переписка — лишь способ затянуть время, и поэтому, не ожидая от нее никаких результатов, готовился к осуществлению своего главного плана. В тот самый день, когда лорду Годфри было вручено первое послание, в Харботтл проникло семеро лазутчиков из клана Кэрров. На следующий день с помощью цепочки, состоявшей из гостиничного слуги и одного из солдат, охранявших тюрьму, — в результате каждый из них стал богаче на пятьдесят фунтов — Робби было доставлено шифрованное послание, содержавшее всего одну строчку: «Торг уже начался». Прочитав эти три слова, младший брат лэйрда улыбнулся. Заточение уже не казалось ему таким тяжким.

Прошло еще четыре дня, в течение которых гонцы лэйрда Равенсби добирались до Дарэма, где лорд Скруп наслаждался редкостными нарциссами, росшими в его поместье Бишопгейт.

Четыре дня, в течение которых разведчики Равенсби собирали любую доступную информацию относительно повседневной жизни и распорядка Элизабет Грэм.

Четыре дня, заполненных подготовкой к тому, чтобы захватить сокровище, на которое затем можно было бы выменять Робби Кэрра.

Погода в эту мартовскую пятницу стояла не по сезону теплой. Джонни Кэрр в облачении странствующего священника и с двумя дюжими «служками» по бокам въехал в Харботтл. Под длинными черными сутанами все трое были увешаны оружием.

Они медленно ехали по городу в направлении замка, затем остановились у гостиницы Пиртри, попросили поставить их лошадей в конюшню и сняли комнату. В полдень троица пообедала в своем номере, выпив две бутылки лучшего рейнвейна господина Пиртри и выслушав от него нескончаемые славословия в адрес госпожи Розбери. В итоге Джонни Кэрр решил действовать именно через эту почтенную даму, распространявшую в городе культуру и обучавшую городских девиц.

В свое время она являлась воспитательницей леди Грэм и была вознаграждена с такой щедростью, что на эти деньги смогла открыть в Харботтле собственную школу. Как удалось выяснить лазутчикам Равенсби, молодая вдова леди Грэм ежедневно — примерно в два часа — навещала свою бывшую наставницу.

— Я отправляюсь, отец, — упрямо, с непоколебимой настойчивостью в голосе заявила Элизабет Грэм. — Если вы в течение часа не найдете для меня никакой охраны, я поеду одна. Кстати, до сих пор не могу понять, зачем мне нужны телохранители в этом крошечном городишке, да еще при двух драгунских ротах в гарнизоне замка. Это просто уму непостижимо! Меня тут не только никто никогда не обидел — ко мне и близко-то подойти боятся. Боже милостивый, отец, ведь здесь всем известно, что я — дочь королевского смотрителя границы, — закончила она торопливой скороговоркой. Элизабет была вне себя от тех мер предосторожности, на которых настаивал отец и которые самой ей казались абсолютно излишними. После восьми лет супружеской жизни с человеком, который, несмотря на свои многочисленные недостатки, все же предоставлял ей некоторую свободу, Элизабет вовсе не хотелось вновь вернуться к роли покорной дочери.

— Неужели это так необходимо — ездить к Розбери каждый день! — горячо воскликнул ее отец, с трудом сдерживая гнев. С тех пор как его дочь вернулась в Харботтл, она стала совершенно неуправляемой и вела себя просто невыносимо.

— А почему бы и нет! С какой стати я должна безвылазно торчать в этом несносном промозглом замке! Или может быть, за ужином ты намерен продемонстрировать очередного претендента на мое приданое?

Если уж лорд Годфри не был в состоянии контролировать поведение своей дочери, то уж ее богатство выпускать из рук он определенно не намерен.

— Ты должна вновь выйти замуж! — гаркнул он.

— По этому пункту наши мнения расходятся, — язвительно заметила она. — И до тех пор, пока мужчины, которых ты собираешь за своим столом, не смогут похвастать такими же земельными угодьями в Нортумбрии, как те, которыми владеешь ты сам, я не передумаю.