Аннет Клоу - Линия судьбы

— Проклятье!

Соскользнув с коня, гарибальдиец поспешил укрыться в кустах по другую сторону дороги. Тут же послышался треск сучьев, и на дорогу выскочил молодой офицер, судя по форме — пьемонтской армии.

— Выходи, трус! — крикнул он. — Я знаю, что ты где-то здесь, подлец!

Корелли осторожно пополз в сторону, но в это время острый камень, прорвав штанину, больно царапнул раненную с неделю назад ногу. Он инстинктивно дернулся, и камень с шумом покатился в овраг.

Щелк! Щелк!

— Прекрати стрелять, идиот! — взвыл Санчес. — Мы ведь союзники! Всех уже…

Но парень словно не слышал его крика и продолжал стрелять, не переставая бросать проклятия:

— Грязный предатель! Ну, сейчас ты у меня получишь!

Корелли вжался в землю, моля Бога о спасении. Какая злая ирония судьбы — неужели ему суждено погибнуть именно теперь, когда отряды Гарибальди распущены и он решил вернуться на родину?

Щелк! Пуля сбила с него шляпу.

Щелк! Следующая угодила в левое бедро, боли не было, но нога мгновенно онемела.

— Проклятый мальчишка, — шепотом выругался Санчес. — Ты сам на это напросился…

Он не собирался убивать офицера и целился ему в ногу, но… Парень вдруг споткнулся и со стоном скатился с крутого склона.

Чертыхаясь, Санчес стянул шейный платок и кое-как перевязал себе рану на бедре, затем, пошатываясь, перешел через дорогу и осторожно взглянул вниз. Его противник неподвижно лежал на спине, и мундир на груди обагрился кровью. Раненая нога нещадно ныла, и все-таки Корелли решил спуститься и посмотреть — может быть, бедняга еще жив. В руке он по-прежнему сжимал пистолет, но эта предосторожность оказалась излишней, поскольку парень уже не мог оказать ему сопротивления. Санчесу не раз доводилось сталкиваться со смертью, и сейчас он ясно почувствовал тошнотворный запах ее приближения.

Гарибальдиец с трудом опустился на колени. К своему великому удивлению он нащупал дрожание пульса. Пусть слабо и с перебоями, но сердце парня билось!

— Эй, приятель, ты меня слышишь? Что же ты натворил! Я ведь не австриец, чтобы в меня стрелять!

Паренек открыл глаза, поднял руку и неожиданно сильно потянул Санчеса за воротник.

— Ты…

— Война окончена! Наши отряды распущены! Ты слышишь?!. Глупец! Какой же ты глупец… — торопливо объяснял ему Санчес.

— Глупец… — слабо прошептал офицер, и рука, только что сжимавшая ворот, беспомощно упала на траву. Быстро белеющие губы что-то прошептали.

Корелли, судорожно сглотнув, склонился к парню. Похоже, пьемонтец о чем-то хотел его попросить.

— Посмотри в кармане… — еле слышно выдавил умирающий. — Там письмо… Возьми его… Не хочу, чтобы он… Отнеси ей…

Санчес молчал. Ему не хотелось связывать себя какими бы то ни было обязательствами. Он хотел отдыха и мечтал поскорее забыть о смерти, и вот теперь это…

— Ради Христа… возьми письмо.

Глаза парня широко раскрылись, и в них была написана такая мука, что Корелли поспешно кивнул:

— Хорошо, я возьму его.

— Умоляю… скажи ей… Пусть не верит ему…

— Господи, что еще?

— Поклянись!

— Эх, что б тебя! Ладно, клянусь сделать все, о чем ты просишь.

Пьемонтец судорожно вздохнул и замер навсегда, не успев передать последнее «прости». Санчес закрыл его глаза, устремленные к небесам, и, ощупав мундир, вытащил смятое письмо. Ого!.. Ну и адрес! Ломбардия… вилла Санта-Виола… Лора Джекилл. Интересно, кто она?.. Его жена? Возлюбленная? Корелли стиснул зубы и с ненавистью подумал о своем обещании. Теперь ему придется найти эту незнакомку, чтобы сообщить, что ее приятеля (жениха или мужа?) больше нет в живых. Вот незадача! Хуже нет, чем говорить с близкими погибших. И как, скажите на милость, объяснить ей — за что он убил этого парня?!

Санчес сунул письмо в карман и, превозмогая боль, полез вверх по склону оврага. Когда он уже почти выбрался, в низине послышались чьи-то голоса. Корелли обернулся и увидел спешащих к нему сразу с двух сторон еще парочку пьемонтцев. Проклятье! Только этого не хватало.

Один из них уже увидел его и завопил:

— Мерзавец! Смотри, Дорини, он убил нашего малыша Шарля!.. Стой, негодяй!

Вслед за этим криком раздались новые выстрелы. Корелли не стал терять времени на объяснение — с этими сумасшедшими, похоже, нет смысла разговаривать. Сцепив зубы, чтобы не закричать от боли в раненой ноге, парень быстро вскарабкался наверх. Верный конь поджидал его, нетерпеливо перебирая копытами.

— Спасибо, дружище! — поблагодарил Санчес своего друга и поспешно вскочил в седло.