Барбара Картленд: Мой ангел-хранитель

Маркиз затаил дыхание, когда Мариетта подошла к нему и опустилась на колени. Затем, когда девушка только собралась протянуть руку, чтобы коснуться его плеча, он прошептал:

— Я боялся, что вы обо мне забыли.

— Я не… забыла. Я… думала, что… больше не нужна вам.

— Вы мне нужны. Очень-очень нужны, — ответил маркиз.

— Вас мучает боль?

Маркиз испугался, что девушка может уйти.

— Она, конечно, не такая, как раньше, — ответил он, — но все же я нуждаюсь в вашем исцеляющем прикосновении.

— Значит, я должна это сделать.

Мариетта протянула руку, и ее пальцы нежно коснулись обнаженного плеча маркиза.

Девушка почувствовала, как по ее телу пробежала мелкая дрожь, и ей показалось, что маркиз ощутил то же самое.

Она начала молиться, но сосредоточиться оказалось сложно. Сознание того, что Жан-Пьер смотрит на нее в темноте, лишало ее сил.

Долгое время они хранили молчание.

Потом, когда Мариетта убрала руку от плеча маркиза, он сказал:

— Вы не коснулись моего лба!

— Вы знали, что я и это делала? — спросила девушка.

— Я считал, что вы приводите в порядок мои мысли.

Мариетта протянула руку и опустила ее на лоб маркиза, отметив, какой он у него благородно высокий.

Лоб умного человека. Человека, который мыслит; такой был у ее отца.

Потом что-то подсказало девушке, что по части ума маркиз не нуждается в помощи. Она должна помочь ему видеть лучшее в мире и окружающих людях.

Вот что нужно маркизу в будущем и что сделает его счастливым.

Мариетта закрыла глаза и заставила себя молиться об этом, чувствуя, что он молится вместе с ней.

Жан-Пьер в точности понимал, что она говорит, и, когда она убрала руку, очень тихо произнес:

— Спасибо, Мариетта. Мне нужны ваши молитвы; теперь я знаю, зачем вы были посланы сюда и как мне посчастливилось встретить вас.

— Я просто хочу, чтобы вы были здоровы, — ответила Мариетта, — и счастливы.

— Я счастлив больше, чем когда-либо в жизни.

Он замолчал, и Мариетта поднялась на ноги.

Девушка стояла, глядя на маркиза, но непросто было разглядеть его силуэт, как это было при легких занавесках, пропускающих лунный свет. Теперь в комнату через окно падала лишь узкая полоска света, так как маркиз намеренно не задернул одну из занавесей.

Он по-прежнему молчал, и Мариетта мягко произнесла:

— Пусть ангелы хранят вас!

В следующий миг она покинула спальню, притворив за собой дверь.

Маркиз глубоко вздохнул, как будто вернулся с небес на землю.

Засыпая, он подумал, что дороже всех сокровищ, которые вернулись в замок, была Мариетта.

Мариетта возвращалась к себе в комнату, будто скользя по лунной дорожке.

Девушке казалось, что звезды указывают ей путь, и, войдя в свою спальню, она подбежала к окну и выглянула наружу.

Лунный свет околдовал весь сад, осыпал сверкающими звездами верхушки деревьев. Это было так великолепно, что Мариетте захотелось стать великим художником, как те, что нарисовали картины внизу, и выразить то, что она видит, на холсте.

Впрочем, она знала, что никому не под силу в точности передать чудеса небес и что никто не сможет повторить божественный блеск мерцающих звезд.

«Это все равно, — думала девушка, — что пытаться выразить словами то, что я сейчас чувствую».

Чудо и слава Божья дали ей силу исцелять тех, кто страдает; она знала, что только благодаря молитве нашла сокровища, принадлежащие замку.

«Как можем мы сомневаться, — спрашивала она себя, — что есть великая сила, которая заботится и оберегает нас?!»

Она думала о том, как счастливы ее брат и сестра.

Только божественная рука могла указать отцу, что их надо оставить маркизу, если сам он не проживет достаточно долго, чтобы о них позаботиться. Мариетта была уверена, что отец сейчас наблюдает за ними с небес и видит, как замечательно все вышло.

По меньшей мере все они в безопасности в этом прекрасном замке.

Перед тем, как раздеться, Мариетта заглянула к Мейвис и увидела, что малышка спит в обнимку с Жако. Девочка выглядела очень счастливой. Она так радовалась всему, что сегодня происходило, и сюрпризу, который приготовили для маркиза!

Оба ребенка были в полном восторге от дома, в котором живут.

Отец Бернар уже провел с Рупертом два урока, и мальчик сказал, что было «жутко интересно», а это немалая похвала из его уст.

«Нам повезло, нам так невероятно повезло, — сказала себе Мариетта, — и мы ни в коем случае не должны делать ничего такого, от чего бы он захотел отослать нас прочь».