Вирджиния Нильсен: Пылкая дикарка. Часть первая

"Этому янки, вероятно, неудобно в пироге", — подумала Коко. Ее лицо раскраснелось от жары, а он отгонял тучи кружившихся у него над головой москитов и комаров. Они по-прежнему скользили по водной мягкой глади. Он был напуган, и это тоже развлекало ее.

Но, Боже мой, какие голубые у него глаза! Она с удовольствием смотрела на них, на глянец его черных сапог, которые блестели от покрывшей их влаги, словно всплывшая на поверхность крачка. А какой белизны была его одежда! Она была похожа на оперение цапель, спускающихся, словно белоснежное облако, на болото с восходом солнца. Как долго она сохранит свою белизну здесь, в болотах?

Да, какой он, однако, красивый мужчина! Когда она впервые увидела его рядом с хозяином таверны на причале, брошенный ею быстрый взгляд сразу же отметил малейшую деталь его внешности, — от необычно светлых волос и приятных черт лица до элегантности его костюма. Она была просто ослеплена его совершенством. Ее сердце сразу потянулось к нему так, как оно всегда жадно тянулось к красоте.

"Вероятно, в своем мире это очень важный человек", — подумала Коко, пристальнее разглядывая каждую деталь его наряда, включая золотое кольцо у него на пальце. Но здесь, на болоте, он чувствовал себя не в своей тарелке, — это был ее мир, место, отличавшееся поразительным, бесконечным разнообразием и красотой. От нее не ускользнуло его недоверие к ней, когда причал растаял у них за спиной.

— Вижу, вам не нравятся москиты, — дружески заметила она.

— А тебе нравятся? — раздраженно переспросил он.

— Они меня не кусают.

От самого причала за ними летели чайки, и все еще с полдюжины кружили у них над головой, — их крики были похожи на человеческий смех.

— Еще далеко? — спросил он.

— Мы только отчалили, месье, — рассмеялась она.

Дожив до своих семнадцати лет, она, конечно, знала, что привлекала к себе внимание мужчин, и теперь старалась отыскать в нем признаки, говорившие о том, что и ему она кажется весьма привлекательной. Она заметила, что он старается избегать прямых взглядов, но не может оторваться от ее обнаженных ног. Чувствовала, что он этого не одобряет. Ну а что он хотел? Чтобы она, проверяя поставленные капканы, гоняла в своей пироге по болоту в юбке до пят?

Впереди раздался громкий всплеск. Она быстро повернула голову.

— Водяная черепаха, — сказала она. — Посмотрите! Видите, где подмяты камыши? Вы ее видите?

Иван шарил глазами по указанному ею месту на болоте и наконец увидел уродливую рептилию среди морской травы, разглядел ее подозрительные неподвижные глаза.

— Их очень много на болоте. Из них получается вкусный суп.

Да, это деликатес для креолов, это Иван знал, но они ели таких тварей, блюда из которых он никогда бы не осмелился поставить на обеденный стол.

Белая цапля пропорхнула над пирогой, и Коко, вскинув голову с грацией, не уступающей птице, следила за тем, как она, мягко спланировав, исчезла в густых зарослях.

— Она там запросто может ходить, — сказала она, — а человек тут же провалится. Это очень похоже на устричью траву.

— А здесь глубоко? — спросил Иван.

— Нет. Но человек может утонуть и на мелководье, если не найдет опору, правда? А ила здесь очень много, и он может засосать человека.

Ивана передернуло, и он шлепнул по жужжащему возле лица москиту. Он перегрелся на солнце, и ему хотелось глотка холодной воды, но он полагал, что в этом грязном ручье, по которому они плыли, вода уже была противной и солоноватой.

Через несколько минут она, подняв шест, указала им вдаль. Он увидел там голубоватую туманность над болотом и какие-то расплывчатые пятна. Вероятно, это были далекие дубы, или же хижины с крышами из пальмовых ветвей, возвышающиеся на сваях среди зарослей.

— Остров Наварро, — сказала она.

— Мы туда едем?

— Да, месье. — Она не скрывала своей издевательской радости от испытываемого им облегчения.

Приближаясь к острову, они увидели, что земля, на которой стояли эти хижины, возвышалась всего на три или четыре фута над уровнем болота. В незамысловатом пристанище, сооруженном из воткнутых в землю шестов и сухих ветвей пальмы вместо крыши, лежали корова с теленком и несколько свиней.

Чуть дальше виднелось несколько пострадавших от стихии строений, тоже на сваях.

— Вы там живете? — спросил он.

— Да. — В ее прекрасных, гордых и таинственных глазах сквозила насмешка.

— Ну, а здесь вообще есть земля?

— Видите деревья? Дубы не могут расти там, где нет земли. Это — дубровник, месье, — остров, на котором растут дубы.