Патриция Хэган: Полуночная роза

Он замахал на Эбнера рукой, отсылая его к двери.

— Иди, ступай к нему. Скажи, что я сейчас спущусь. И сразу возвращайся. Быстро готовь ванну и одежду на выход. И еще — сделай крепкий кофе и принеси глоток виски. Без этого я не жилец.

— Слушаюсь, — сказал Эбнер со своим специфическим придыханием и поспешил выполнять распоряжение.

Райан окинул взглядом безмятежно спавшую оголенную женщину. Корриса Бакнер своими «профессиональными» качествами намного превосходила других его избранниц, ублажавших его на протяжении последнего года после возвращения из Франции. При виде распростертой нагой красотки он невольно подумал, что, доведись его матери узнать, что он привел в дом женщину легкого поведения, ему пришлось бы держать отнюдь не простую оборону. Это была бы та еще атака! Живо представив себе миссис Янгблад во гневе, он не мог удержаться от смеха. Но она, слава Богу, находилась в Европе, куда на все лето уехала вместе с Эрминой Коули, его невестой. Так что на время он был избавлен от необходимости слушать материнское брюзжание.

Он отвесил Коррисе звонкий шлепок пониже спины. Та взвизгнула и проснулась. Одним взмахом головы откинула с лица темные волосы и открыла глаза. С мечтой во взоре и негой на устах она стала подбираться к нему намеренно соблазняющими телодвижениями. Однако он решительно отстранил ее манящие руки и потянулся за своим халатом.

— Я совсем упустил из виду, что сегодняшний вечер у меня занят. В свое время я пообещал провести его с одним другом. Так что тебе придется вернуться в город. Эбнер позаботится об экипаже.

— Какая досада! — не удержалась Корриса. У нее имелись все основания для разочарования. Райан Янгблад был пылким любовником, доставлявшим ей такое удовольствие, о каком до него она и мечтать не смела. Но дело было не только в этом. Он был хозяином Джасмин-Хилла. По общему признанию, во всей Виргинии не было имения, равного ему по красоте. Ни у кого в округе не было таких богатых плантаций и конных ферм. В такой вотчине Корриса могла рассчитывать на приятный и спокойный уик-энд с верховой ездой, купанием в укромном водоеме и пикником. Никогда ни один мужчина не был с ней таким обходительным, как Райан.

— А я не могла бы остаться здесь и подождать, пока ты вернешься? — спросила она с надеждой в голосе, лаская кончиками пальцев его спину. Она с удовольствием наблюдала, как от ее прикосновений у него под кожей перекатываются тугие мышцы. — Тогда мы смогли бы провести такую же дивную ночь, как вчера. А утром ты взял бы меня с собой на конную прогулку, как обещал.

Райан покачал головой.

— Ты прекрасно знаешь, — сказал он, — что я никогда ничего не обещаю женщине. Ничего, кроме удовлетворения.

Сказал и для большей убедительности весело подмигнул.

— О да! — хихикнула она. — Что верно, то верно.

Хотя Корриса все еще не избавилась от разочарования, у нее не было намерения заставлять Райана изменить свои планы. За недолгое время их знакомства она успела понять, что его не возьмешь тем же, чем других мужчин. На обычную удочку с наживкой из испытанных дамских уловок он никогда не попадался. И вообще он отличался своеобразным, можно сказать, цинично-потребительским отношением к женщинам. Создавалось впечатление, что им постоянно владеет предубеждение против всех представительниц коварного слабого пола.

Поэтому Корриса не стала спорить и при появлении Эбнера послушно подставила Райану губы для прощального поцелуя. Слуга, в свою очередь, послушно принял указания насчет того, как аккуратнее препроводить гостью в экипаж и вывезти с черного хода. Райан не видел необходимости в том, чтобы посвящать приятеля в свои интимные дела и объяснять ему, с кем он провел минувшую ночь.

Между тем вереница домашних слуг, обученных Эбнером, спешно таскала бадейками нагретую воду. Райан обрадовался горячей ванне не меньше, чем чашке кофе, сваренного тем же услужливым Эбнером, и принесенному им же виски. Погрузившись в воду, он запрокинул голову и принялся размышлять о предстоящем вечере. Ему не хотелось предрекать слишком унылого развития событий, чтобы загодя не ввергать себя в хандру. До начала войны с Великобританией, когда он еще учился в Вест-Пойнте пару-тройку раз ему удалось избежать присутствия на подобных бездарных мероприятиях, несмотря на все приставания матери. И все же иногда ему приходилось уступать ей. От посещения этих сборищ у него остались плачевные воспоминания и совершенно бесполезный опыт.