Ева Наду - И пусть их будет много

Не устающий повторять своему воспитаннику, что информация — великое оружие, а отсутствие ее может стоить головы, он сам не так давно чуть было не увяз в начатом им же самим разговоре, как муха в меде, — из-за того только, что когда-то не слишком чутко слушал и не слишком внимательно смотрел.

Когда Людовик, незадолго до их отъезда в Грасьен, вызвал его к себе, Мориньер понял, что наступил момент, и упускать его нельзя.

Он внимательно выслушал все, что желал сказать ему король — про проблемы с миссиями в Марокко и Алжире, про сложности с берберийским пиратами, про неприятности в Константинополе. Людовика беспокоило слишком медленное развитие торговых отношений с Блистательной Портой, его раздражала неспособность французского посла, Дени-Э-Вантеле, хоть сколько-нибудь сдвинуть с мертвой точки реализацию уже подписанных соглашений. Торговля шелком приходила в упадок. Султан не держал слова, отказывался продавать шелк французам. Посол жаловался, что французы в Порте подвергаются бесконечным унижениям, что англичане по-прежнему имеют приоритет во всех сферах.

— Меня не устраивает информация, которая подступает из Константинополя — ни ее качество, ни смысл. Я не уверен в том, что наш теперешний посол компетентен и способен изменить ситуацию. Я не уверен, что он, составляя свои отчеты, достаточно правдив и точен, чтобы мы могли основывать на этих отчетах наши дальнейшие в отношении Константинополя планы. Другими словами…

Людовик замолчал. Подошел к резному с инкрустациями столику, поворошил бумаги. Искал что-то и не находил.

— Я понял, ваше величество. Я готов.

Король медленно повернулся, посмотрел на Мориньера.

Произнес, оставляя между словами необычно длинные паузы:

— Я не вижу другой, более подходящей для этой цели кандидатуры. Сейчас — не вижу. Признаюсь вам, даже зная вас, ваши способности, ваше умение очаровывать людей, ваши силу и доблесть, отправляя вас в Порту, я не чувствую уверенности. И тем не менее… Лучшего посла у Франции сейчас нет.

Мориньер взглянул королю в глаза:

— Вы, ваше величество, хотите отозвать Дени-Э-Вантеле?

— Конечно. Какой смысл держать там этого бездельника, если за все время пребывания он не сумел добиться ничего! Ни единой льготы для Франции! Ни одной уступки со стороны султана Мехмеда! Ни-че-го!

— Я могу советовать вашему величеству?

— Говорите!

— Не отзывайте Дени-Э-Вантеле! Позвольте мне явиться в Константинополь неофициально. Положение посла сильно сужает поле деятельности. Мне будет проще действовать, если я буду там, хотя бы поначалу, лицом частным.

— Да, но посольство дает определенные гарантии…

— Единственное, что мне нужно, ваше величество, — ваше доверие. Оно — главная для меня гарантия и главная награда.

Он, Мориньер, опустился на одно колено, склонил голову. Думал: "Сейчас и ни минутой позже! Именно сейчас пришло время просить".

Король был тронут. Он подошел к своему слуге, коснулся царственной рукой его плеча.

— Я всегда знал, что могу на вас рассчитывать. Встаньте, граф.

— Нет, сир, есть еще кое-что, о чем я должен просить, стоя на коленях перед вашим величеством.

Король отступил на пару шагов.

— Просить? Чего же?

— Я прошу у вашего величества разрешения жениться до отъезда в Константинополь.

— Встаньте, друг мой, встаньте! Этот драматизм абсолютно ни к чему. Хотите жениться — женитесь! Ваш король будет только рад! Но, отправляясь в Порту, вы вынуждены будете надолго оставить вашу молодую жену в одиночестве. Хорошо ли это будет?

— Нет, сир. Я хотел бы взять жену с собой.

— Это опасно?

— Надеюсь, что не очень. Я слышал, что многие европейцы подолгу живут в Константинополе со своими семьями.

— Что ж… Поступайте, как считаете нужным. Как имя вашей избранницы?

Король смотрел на него с улыбкой.

— Графиня Клементина де Грасьен, ваше величество, — ответил Мориньер, глядя Людовику в глаза.

Увидел, как улыбка сползла с лица государя. Король побледнел.

— Вы с ума сошли? — спросил ошеломленно.

— Нет, сир. Я должен покаяться…

— Кайтесь перед вашим святым отцом и нашим Господом, — ответил резко.

Повернулся на каблуках, готовясь выйти из комнаты. Уже на пороге обернулся, проговорил глухо:

— Ступайте за мной, граф!

Людовик привел его в маленький кабинет, в котором не было ничего, кроме высокого королевского кресла, стола и небольшого бюро красного дерева. Стены кабинета были обиты панелями того же, что и мебель, цвета. Мориньер знал эту секретную комнату.