Ева Наду - И пусть их будет много

— Что вы, госпожа! Что вы! Я только что из сада — весь грязный. — Для убедительности он продемонстрировал ей вымазанные в земле руки. — Негоже мне сидеть в этой одежде да в господском кресле.

Клементине показалось, что лицо управляющего приняло какое-то не свойственное ему прежде выражение крестьянской простоты.

— Это входит в ваши обязанности? — спросила.

— Не знаю, госпожа. Я люблю сад, так что в свободное время с удовольствием вожусь с цветами. Господин ничего не имел против. Да и садовника у нас нет.

— Хорошо, тогда я жду вас сегодня здесь перед заходом солнца. С книгами. — Она не собиралась отступаться.

Он принес все, что она просила. С недоумением и недоверием смотрел, как госпожа листает страницы тяжеленного тома, как внимательно, закусив губу, пытается разобраться в столбцах и цифрах.

Книга была велика. Чтобы читать было удобнее, Клементина встала, оперлась рукой о стол, склонилась над заполненными мелким, не слишком уверенным почерком, страницами.

— Расскажите, как вы ведете дела?

Когда, пролистав несколько последних страниц и быстро ухватив главное, она в удивлении подняла на него взгляд, Перье расстроился: похоже, ему, в самом деле, придется теперь свои решения согласовывать с ней.

— Объясните мне…

Она для верности еще раз взглянула на открытую страницу:

— Я не вижу тут сведений об уплате крестьянами налогов за этот год… Как, впрочем… — она перелистнула еще несколько страниц, — как впрочем и за прошлый… Где они?

— Видите ли, госпожа, — ответил управляющий с осторожностью, — в позапрошлом году в наших краях была страшная засуха, и весь урожай высох на корню. Если бы не господин граф, нам всем пришлось бы туго. Но господин так добр. Он прислал денег и распорядился закупить зерно.

— А два года назад — всю провинцию заливало дождями? — иронически изогнула она бровь.

Перье, кажется, принял слова госпожи за чистую монету. Он вздохнул:

— Нет, госпожа, два года назад урожай был неплох, но господин граф… — управляющий говорил вязким старческим голосом, а глаза при этом настороженно и зорко наблюдали за выражением лица молодой хозяйки.

— Вот что, Перье, — Клементина заметила взгляд управляющего. — Давайте договоримся. Я не так глупа, как, может, вам хотелось бы, а вы — не так стары, как пытаетесь теперь представить. Я не собираюсь мешать вам управлять имением, но мне надо разобраться в том, что происходит в замке и на принадлежащих господину графу землях. Пока вашего хозяина здесь нет, ответственность за все, что здесь произойдет, желаете вы этого или нет, ляжет на меня. Поэтому, если вы хотите жить со мной в мире, не создавайте мне лишних проблем.

Перье опять вздохнул, вернул голосу прежнюю уверенность.

— Хорошо, госпожа. У нас здесь, по правде сказать, то одно, то другое. То война забрала из деревень большинство молодых работоспособных мужчин, то пожары, будь они неладны… Уж простите, госпожа… То грабители и дезертиры. Много их шляется по дорогам Франции, еще со времен покойного короля. А мы все ждем и ждем, когда ж полегчает. А все никак… Несладко живется деревне. Чего уж далеко ходить… Этой весной вот разбойники две деревни сожгли. Напали ночью, увели скот. Несколько человек, — тех, что посмелее да посильнее, кто не смолчал, когда у них отнимали их скудное имущество, — убили. Откуда же деревенским взять после всего этого денег? Так что господин распорядился пока с крестьян налоги не взимать. Достаточно, сказал он, того, что крестьянам приходится платить откупщикам.

Клементина встала, подошла к окну, распахнула его.

— Скажите, что — в этой башне напротив кто-то живет? — спросила вдруг.

Управляющий запнулся, замолчал, сглотнул.

— Нет, госпожа. Башня давно пустует.

— Прошлой ночью я видела в окне верхнего этажа свет.

— Этого не может быть, — убежденно покачал головой Перье. — В подвалах хранятся вина и запасы еды. Все же прочие помещения — пусты, а входы в них — заперты. Никто не поднимается в башню уже много лет.

— Отчего это?

— Таково распоряжение господина, — пожал плечами.

Клементина знала, что самый быстрый способ выяснить, что происходит вокруг — внимательно слушать, о чем говорят на кухне.

И прежде, ребенком, она любила бывать там. Именно в этом помещении, наполненном ароматами хлеба и обедов, по вечерам собирались все слуги, чтобы обменяться последними впечатлениями, именно там рассказывала нянюшка свои самые страшные истории. А Клементина, тогда еще совсем дитя, слушала их, раскрыв рот.