Шайла Блэк - Строгий запрет

– Правда? – Гевин был приятно удивлен. Возможно, тетя больше не вспоминает об ужасных поступках его отца. – Это очень гуманно с вашей стороны, но я все равно не женюсь на мисс Мельбурн.

– Почему нет? Она любит тебя.

Она говорила, как если бы... Нет, это невозможно.

– Вы действительно хотите, чтобы я женился на ней по этой причине? Не потому, что я обесчестил ее?

Тетя улыбнулась:

– Я видела, как ты целовал ее. Нельзя ошибиться в том, как ты смотрел на нее, когда она уходила из гостиной в то утро. Я думаю, ты любишь ее, и в самом деле хочу, чтобы ты женился на ней.

Теперь Гевин верил, что действительно мог быть счастлив с Кирой, если бы проклятие Даггетов позволило это. Но...

– Ну так что? – настаивала Кэролайн.

Он нахмурился.

– То есть?

– Ты любишь ее?

Гевин вздохнул. Теперь уж что толку бороться с правдой и хранить секреты?

– Да. Тетя Кэролайн просияла.

– И ты уже сказал ей это?

– Нет. Я несколько раз пытался встретиться с ней, но она не хочет меня видеть.

Тетушка на мгновение задумалась.

– Полагаю, мне не следовало говорить ей, что ты намеренно старался соблазнить ее, чтобы заставить разорвать их с Джеймсом помолвку.

– Что?

У Гевина словно оборвалось сердце. Неудивительно, что Кира отвергала все его попытки. Признание тети Кэролайн вбило последний гвоздь в гроб их любви.

Вздохнув, Гевин закрыл глаза.

– Зачем вы рассказали ей?

– Я пыталась извиниться – она помогла вернуть Джеймса домой, разорвав их помолвку. У многих женщин не хватило бы смелости пожертвовать своей репутацией и видами на будущее во имя любви.

Кэролайн была права, и Гевин почувствовал себя еще ужаснее перед лицом правды. А чем он пожертвовал ради любви?

Ничем.

Неудивительно, что Кира спрашивала, где его сердце. Она знала, что он не слушает его.

– С того самого дня, как вы рассказали ей это, Кира отказывается разговаривать со мной, – печально заметил он.

Кэролайн нахмурилась.

– Продолжай пытаться. Она смягчится. Правда, это может потребовать от тебя больше, чем коробку конфет или извинения.

– Бог свидетель, я и должен ей гораздо больше, – признался Гевин.

– Это точно, но ты ведь умный человек. Ты найдешь способ.

Гевин бросил рассеянный взгляд на белый лепной потолок. Он совсем не чувствовал себя умным, а вот Кира... Как женщина, на семь лет моложе его и почти без всякого жизненного опыта, могла понять нечто столь сложное, как любовь, когда он сам этого не смог?

Кира была особенной, и это еще одна причина, по которой он любил ее и не хотел видеть страдающей.

– С женитьбой на Кире все не так просто, – наконец признал он. – Тут дело в... моем отце.

Тетя Кэролайн нахмурилась.

– В твоем отце? Ты имеешь в виду его поведение?

– Да. – Гевин сглотнул. – Он не мог контролировать себя, когда дело касалось низменных наслаждений.

Кэролайн, прищурившись, смотрела на племянника, явно обдумывая его слова.

– Думаешь, ты такой же, как он?

Гевин кивнул. Было чертовски стыдно признаться женщине, которая заменила ему мать, что он не может найти ни одной разумной мысли, когда Кира рядом.

Неожиданно Кэролайн рассмеялась:

– О, Гевин, ты ничуть не похож на своего отца!

Возможно, она не поняла.

– Я боюсь, что вы ошибаетесь. Я соблазнил Кир... мисс Мельбурн, несмотря на ее помолвку с Джеймсом.

– Знаю.

– Несмотря на мой здравый смысл и рассудительность.

Она кивнула.

– Я... скомпрометировал ее, и не однажды.

Губы тетушки изогнулись в улыбке.

– Тогда тебе лучше поскорее повести ее к алтарю.

Нет, все же женщины иногда такие непонятливые...

– Вы не думаете, что это говорит об ужасном недостатке самоконтроля? Отец часто рассказывал мне в деталях о своих пьяных оргиях и о том, какое удовлетворение он находил в них. Во время этих... эпизодов он забывал все – время, место, нравственность, здравый смысл. Я никогда не понимал этого до Киры.

Кэролайн скрестила руки на груди.

– Боюсь, мой отказ говорить о скандалах твоего отца привел тебя к ужасным выводам и забил тебе голову всякой чепухой.

Сердце Гевина учащенно забилось.

– Что вы имеете в виду?

– Ричард был моим братом, и я любила его, но у него никогда не было ни моральных устоев, ни здравого смысла. Возможно, ты был слишком юн, чтобы понять это. – Кэролайн вздохнула. – В пятнадцать лет его выгнали из Итона за мошенничество и пьянство.

– Правда?

Неужели его отец проявил признаки беспутной жизни так рано?