Дженнифер Блейк: Обольщение по-королевски

Положив руку на плечо молодого человека, Анджелина помимо воли ощутила под тонким сукном мундира его мускулистое крепкое тело. Шпага, висевшая на его поясе, не была просто драгоценной побрякушкой. Анджелина заметила, как ловко принц, кружась с нею в танце, поправляет свое парадное оружие, чтобы оно не мешало его партнерше свободно двигаться в танце. Они танцевали одни посреди пустой залы. Анджелина ощущала себя неловко под испытующим взглядом мужчины, сжимавшего ее в своих объятиях. Никогда она так отчетливо не чувствовала, что у нее на талии лежит мужская рука, что при повороте его бедро коснулось ее бедра, — одним словом, никогда она еще так отчетливо не чувствовала мужское начало в своем партнере по танцу.

— Анджелина, — произнес он глубоким голосом, как бы пробуя каждый слог ее имени на вкус. — Имя подходит вашему нынешнему облику. Вы так бледны и так притворно невинны сегодня. Но на моей родине вас знают под именем Клэр.

Она напряглась всем телом и вопросительно взглянула на него снизу вверх.

— Простите?

— Примите мои комплименты — вы отлично справляетесь с ролью. Но у меня совершенно нет времени и желания играть в эту игру. Мне надо поговорить с вами.

— Уверяю вас, Ваше Высочество, вы ошибаетесь, — она нахмурила брови, — я не…

— Неужели вы надеялись, что я не узнаю вас? — резко оборвал он ее. — Конечно, мы не были представлены друг другу. Но я сотни раз видел вас во время прогулок верхом вместе с братом или в ложах театра.

— Ваше Высочество, похоже, имеет в виду мою кузину Клэр. Мне говорили, что нас можно спутать на расстоянии. Но уверяю вас, я — Анджелина Фортин.

Почему-то ей и в голову не приходило, что такое может произойти. Действительно в детстве одногодки Анджелина и Клэр походили друг на друга как две капли воды. Когда скончались от приступа лихорадки родители Анджелины, она переехала в дом тети — жены брата своей матери. Девочки росли, и постепенно их несходство увеличивалось. Клэр была более яркой, ее характер — более резвым. Находились люди из их окружения, которые утверждали, что Анджелина похожа на зеркальное отражение Клэр в сумеречной комнате; краски ее были приглушены: золотистые волосы тона осенней листвы имели более спокойный оттенок, чем огненнорыжая шевелюра Клэр, а изумрудно-зеленые глаза притенялись длинными темными ресницами. За годы отсутствия кузины Анджелина привыкла, что их перестали сравнивать, и уверилась, что со временем несходство их внешности еще более возрастет.

И она была совершенно права, в чем могла убедиться, увидев вновь два дня назад вернувшуюся Клэр.

Внезапно принц сильно сжал ее руку — так, что шов от перчатки больно впился в нежную кожу.

— Терпение не входит в число моих добродетелей. Меня не интересует то имя, которым вы предпочитаете называть себя ныне. Меня интересует лишь то, что вы знаете о смерти моего брата. И я клянусь древними могилами моих предков, что не дам одурачить себя!

Слыша этот низкий настойчивый голос, отчетливо, с расстановкой произносящий каждое слово, исполненный скрытой угрозы, Анджелина задрожала всем телом и ей вдруг стало жаль Клэр. Вместе с тем она ощущала, как растет гнев принца и его досада на нее: он не обращал внимания на уверения Анджелины и еще меньше верил им.

— Я сочувствую вам, мне искренне жаль вашего брата, но я тут совершенно ни при чем.

Прошла секунда, прежде чем он ответил — и в эту секунду лицо принца окаменело, а взгляд стал еще более пронзительным и гневным. Его рука, лежащая на талии Анджелины, стала вдруг невыносимо тяжелой, и девушка почувствовала, как он притянул ее к себе совсем близко, так, что губы его, когда он говорил, касались ее виска, обдавая кожу жарким дыханием.

— Ты понимаешь всю грозящую тебе опасность? Я — не Максимилиан с его чопорными манерами и безукоризненной светской вежливостью. Я иду своей собственной дорогой в жизни, которая, может быть, и приведет меня, как некоторые утверждают, к черту в ад. Но будь уверена, я потащу тебя туда за собой, нагую и обесчещенную, если это понадобится для достижения моей цели!

Задохнувшись от ужаса, Анджелина попыталась оттолкнуть его, но хватка принца была железной. Она испуганно взглянула ему в лицо и увидела, что он, улыбаясь, смотрит на нее. В ее памяти вдруг всплыло письмо Клэр, написанное пару месяцев назад. Надеясь однажды стать женой Максимилиана, Клэр болела его заботами, проявляла интерес к его семейным делам и делам страны, в которой, как она думала, ей предстоит жить. В это время их обоих как раз тревожило скандальное поведение брата Максимилиана, который не считал нужным скрывать своих связей с распутными женщинами по всей Европе, кутил с ворами и цыганами, убил на дуэли нескольких человек и редко в какие дни бывал совершенно трезв. Дикие выходки Рольфа и слава о них по всей Европе приводили в отчаянье его брата и вызывали бешенство у их отца, короля Рутении. В семье укоренилось мнение, что Рольф бесчестит их род и свое государство, хотя, может быть, и непреднамеренно — просто в силу своей склонности к авантюризму. Но несмотря на это, такие качества, как сила характера, невероятная отвага и презрение к опасностям, красноречие и особая тяга ко всему возвышенному, поэтическому, — привлекли к Рольфу множество верных сторонников и почитателей, а также возбудили любовь к нему среди простых людей страны. Его восторженно встречали повсюду, где бы он ни появился. Рольфа часто называли Золотым Волком — такой герб украшал его оружие, он перешел к нему по наследству от русского дедушки — во всяком случае, так считала Клэр. И вообще она не понимала, как такой человек может вызывать хоть какие-то положительные эмоции, после всего того, что было известно об его образе жизни! Но самое досадное во всей этой истории заключалось в том, что популярность Рольфа намного превосходила популярность в народе Максимилиана или даже самого здравствующего короля.