Энн Стюарт - Танцующая при луне

— Вы уверены, мисс, что они знают о вашем приезде? — ворчливо поинтересовался он. — Я бы мог отвезти вас чуть дальше и высадить у «Кабаньих окорочков», это нам по дороге. Не самое подходящее место для леди, но все лучше, чем эти леса.

Элизабет окинула взглядом огромные деревья, окружавшие рыночный крест. Когда-то здесь, должно быть, находилась большая деревня, но теперь от нее не осталось ничего, кроме старого каменного креста.

Леса в Йоркшире были мрачнее, чем у нее дома, деревья — выше, а в отдалении виднелись полуразрушенные башни какого-то древнего здания. Как ни странно, ей это даже понравилось.

— Со мной все будет в порядке, — заверила она кучера, не испытывая, впрочем, и половины той уверенности, что прозвучала в ее голосе. — Даремы знают, что я приезжаю именно сегодня. Мне лишь нужно немного подождать.

— Ну, будь по-вашему, — пробурчал кучер. — А вы все-таки поглядывайте вокруг. В таком месте, как это, всякое случается. Говорят, снова видели Темного Рыцаря, да и девушки в округе вроде начали пропадать.

— Пропадать? — слабым голосом отозвалась Элизабет. — Какой еще Темный Рыцарь?

— Да не забивайте вы свою хорошенькую головку всякой ерундой. До сумерек еще целых два часа, и все это время вы будете в полной безопасности. А от призраков, говорят, нет особого вреда.

Паника, подкравшаяся было к Элизабет, стала понемногу таять. Истории о Темных Рыцарях и пропавших девушках могли всерьез растревожить ее богатое воображение. Но призраки — это было уже чересчур.

— Я буду остерегаться призраков, — пообещала она, стараясь за торжественным тоном скрыть улыбку.

— Вижу, вы мне не верите, — мрачно заметил кучер. — Их мало кто видел. Если повезет, вы и знать не будете, что они кружат здесь.

— А кто такой Темный Рыцарь?

Кучер лишь покачал головой.

— Старые сказки, мисс. Думаю, вам не о чем беспокоиться. Вы ведь первый раз в Йоркшире, правда? Суеверный здесь народец, мисс. Не думайте об этом, вот и все. Наверняка вы не заметите тут ничего необычного.

— Наверняка, — с наигранной бодростью отозвалась Лиззи.

— Ну, вот и замечательно, — заметил кучер, словно все вдруг уладилось само собой. — Просто не забредайте в лес, и все будет в порядке.

Прежде чем Лиззи успела придумать что-нибудь, что задержало бы его подольше, он решительно ухватился за поводья, и уже мгновение спустя карета скрылась за холмом, оставив Лиззи Пенсхерст одну на опушке леса.

Внезапно ее охватила нервная дрожь. Старуха Пег была бы горько разочарована своей ученицей. Всю жизнь Лиззи хотела только одного: убежать подальше в лес, прочь от надлежащего благовоспитанной девице поведения, сковывающей одежды и неодобрительных взоров. В кои-то веки ей повезло оказаться на краю настоящей чащобы, а она, вместо того чтобы обрадоваться, имела глупость испугаться! Это же настоящее приключение, к которому она всегда стремилась, так что толку тратить время на пустые сожаления? Судьба и собственное скандальное поведение привели ее сюда. Так почему бы не воспользоваться подвернувшейся возможностью?

Лиззи расправила плечи, разгладила юбку и уселась на свой дорожный сундук, мурлыча что-то себе под нос. Ее отец пришел бы в ужас, узнай он, что это один из тех древних напевов, которым научила ее Пег, — о вероломных возлюбленных и заново обретенной любви. Ветер шелестел у нее над головой в свежей поросли листьев. Большую часть своих двадцати лет Лиззи провела в графстве Дорсет, где климат был гораздо мягче йоркширского. Вокруг царила самая настоящая весна, когда отец с мачехой усаживали ее в почтовую карету. За их суровыми предостережениями сквозила сдерживаемая любовь. Лиззи, всегда такая послушная и почтительная, опозорила их перед всей общиной, и Пенсхерсты были глубоко опечалены и озадачены этим.

Сейчас в ветре, что завывал вокруг нее, ощущалось дыхание зимы. И эти деревья… бррр… — Лиззи никогда не видела таких великанов. Через час или два совсем стемнеет. Отец предостерегал ее от разбойников и бессердечных соблазнителей — негодяев, чьей добычей может стать невинная девушка, путешествующая в полном одиночестве. Сама Лиззи себя считала не более чем миловидной, не имела сколь-нибудь значительного состояния, поэтому не слишком опасалась, что привлечет внимание безжалостных соблазнителей. Держалась она с напускным безразличием, которое многие принимали за глупость, — привычка, способная оттолкнуть любого докучливого джентльмена. Впрочем, недокучливого тоже. Сама Лиззи успела к этому привыкнуть. Ее не интересовали джентльмены, как и многое другое — за исключением того, что скрывали леса, окружавшие ее родной Викхем.