Барбара Мецгер: Санта-Клаус, или Отец на Рождество

Есть определенные недостатки в том, чтобы быть джентльменом. Например, герцог Уэр не мог заявить мисс Риджмонт, что они не подходят друг другу, в первую очередь потому, что никогда не делал ей официального предложения. Точно так же он не мог заявить ей и ее хихикающим, разряженным подругам, которых пригласил остаться до Нового года, чтобы они убирались ко всем чертям из его замка – с тем, чтобы он смог насладиться праздниками вместе с собственной семьей.

И определенно Лиланд не мог схватить миссис Уоррингтон и осыпать пылкими поцелуями ее губы, что ему до боли хотелось сделать, о чем мечтала каждая капля охваченной лихорадкой крови, пульсирующей в его теле. Но он мог поймать вдову под омелой! Уэр мог украсть законный поцелуй, ей-богу, если бы она постояла на месте хоть несколько минут. Между развлечениями для старших членов компании и попытками удержать самых младших подальше от остальных, Грейс-Энн была слишком занята, совещаясь с Мильсомом и экономкой по поводу блюд в меню и подарков на второй день Рождества для арендаторов и слуг. Она проводила репетиции рождественской пьесы и готовила новые костюмы, и, да, помогала хору проводить спевки. Лиланд почти не имел шансов хотя бы увидеть неуловимую вдову, не говоря уже о том, чтобы увлечь ее под омелу.

Так или иначе, но Уэр почти опасался этого поцелуя. Что, если он заклеймит его, навсегда выжжет воспоминание о Грейс-Энн в его душе? Герцог боялся, что время опасений практически прошло.

И ему все еще приходилось играть роль гостеприимного хозяина. Герцог Уэр прежде всего был джентльменом.

Грейс-Энн объявила гостям, что пришло время размешивать пудинг. Все желающие приглашались в кухню, чтобы загадать свое рождественское желание, от самого последнего мальчишки на побегушках – это было недвусмысленное предупреждение для слишком высоко задирающих нос знатных дам – до самого маленького ребенка – а это предупреждение было адресовано мисс Риджмонт. Элинор, тем не менее, тоже отправилась с ними, предпочитая не оставаться наверху в одиночестве. Также она хотела приглядеть за миссис Уоррингтон; Уэр не спускал глаз с безвкусно одетой вдовы.

Когда все они собрались в кухне – глупейшая идея сама по себе; леди не положено находиться в таком жарком, грязном месте – мисс Риджмонт оказалась зажатой между лакеем и глухой бабушкой мисс Эштон-Хайет, что еще меньше соответствовало ее понятиям о правилах приличия.

– Это нелепо, – пробормотала она, – загадывать желания на кастрюлю густого супа.

Глухая старуха не услышала ее, но зато эти слова расслышали близнецы. Они ожидали своей очереди с Шанной, кормилицей, и трудно было сказать, кто из этой троицы был больше возбужден.

– Вовсе нет! – пропищал Уилли.

Лесли добавил:

– Как еще Санта-Клаус узнает, что принести на Рождество?

Элинор была в восторге от того, что наконец-то сможет отомстить.

– Ах вы, бедные, глупые дети, разве вы не знаете, что нет никакого Санта-Клауса? Я удивлена, миссис Уоррингтон, что вы допускаете подобное вопиющее лицедейство в приличном христианском доме.

После этих слов мальчики заплакали.

– В самом деле, потом вы научите их верить в фей, эльфов и гномов.

Шанна тоже заплакала.

– Довольно! – закричал герцог самым грозным тоном. Кастрюли и сковородки, висящие на крюках вдоль стены, задрожали, а половина слуг исчезла, не загадав желаний, больше всего мечтая о том, чтобы сохранить свою работу. – В этом доме, – загрохотал Уэр, – желания, загаданные на пудинг, исполняются. И Санта-Клаус существует, мисс Риджмонт, потому что я так сказал. И, наконец, если маленькие человечки разговаривают с Шанной, то, может быть, ей повезло больше, чем всем нам.

– Что ж, я никогда… – начала Элинор.

– Нет, и я чертовски уверен, что никогда и не будете! – герцог Уэр до такой степени забыл о галантности, что сумел ответить подобным образом.

И тут уже заплакала мисс Риджмонт.

На следующий день мисс Риджмонт получила срочный вызов к больному родственнику, который никогда не проходил через руки Мильсома. Она упросила своих подруг составить ей компанию в это горестное время, которое должно было продлиться до тех пор, пока они не доберутся до загородного поместья графа Крэншоу.

Кроу привез леди в Уорик, так что честь обязывала его сопроводить ее до места назначения. Баронет зашел, чтобы в последний раз выпить с другом, пока его камердинер укладывал вещи, что занимало довольно много времени. Уэр беспокоился из-за того, что взвалил слишком тяжелую ношу на подбитые ватой плечи Кроу, но тот заверил друга, что ничего подобного не произошло.