Анн Голон - Анжелика. Путь в Версаль

Большинство мужчин стояли около стола рядом с очагом. По их неловким движениям и бессвязной речи было ясно, что вскоре они не смогут держаться на ногах. В отблесках огня вопящие, разинутые рты и черные маски выглядели зловеще. Роскошные наряды пестрели пятнами от соуса и вина и, должно быть, крови.

Анжелика попыталась разглядеть тела Лино и несчастного ротисье, но буяны опрокинули свечи, и дальняя часть зала была погружена во мрак.

— Кто из них первым напал на Лино? — глухим голосом спросила Анжелика.

— Вон тот господин, что сидит на углу стола, в бледно-сиреневом жюстокоре с розовыми лентами. Именно он был зачинщиком всех этих гнусностей и подбивал остальных.

В эту минуту незнакомец, на которого указал Давид, с трудом поднялся на ноги и, подняв дрожащей рукой бокал, произнес:

— Господа, я пью за Астарота и Асмодея [4] Асмодей и Астарот — персонажи послебиблейской демонологии, демоны вожделения, блуда, ревности и одновременно мести, ненависти и разрушения. Участники черных месс обращались к этим демонам. — князей вожделения.

— О боже! Тот самый голос! — воскликнула Анжелика, отшатнувшись.

Она узнала бы его из тысячи. Именно этот голос звучал в ее самых мучительных кошмарах: «Мадам, сейчас вы умрете!» Она с криком просыпалась.

Итак, это ОН, опять он. Неужели это — избранник ада, злой демон, постоянно преследующий Анжелику?

— Он первым пронзил шпагой Лино? — спросила она Давида.

— Наверное, я точно и не знаю. Но тот здоровяк — сзади в красных рингравах, — он тоже колол малыша шпагой.

И его Анжелика узнала даже в маске.

Первый — брат короля, второй — шевалье де Лоррен! Теперь молодая женщина не сомневалась, что сможет назвать каждого, кто скрывается под маской!

Вдруг один из пьяных начал бросать в камин стулья и табуреты. Другой схватил бутылку и швырнул ее через весь зал. Бутылка взорвалась в огне поленьев — в ней оказалась крепкая настойка. Взвился огромный жаркий язык пламени, и огонь охватил сломанную мебель. Адское пламя загудело в камине, и головни с треском разлетелись по плиточному полу.

Анжелика соскочила со стола.

— Они сейчас подожгут трактир. Их надо остановить!

Но Давид сильными руками удержал ее.

— Туда нельзя. Вас убьют!

Несколько мгновений они яростно боролись. Гнев и страх перед пожаром удесятерили силы Анжелики; она высвободилась и оттолкнула раненого юношу; дрожащий, с опущенными руками он так и застыл перед дверью.

Анжелика надела маску. Ей тоже не хотелось быть узнанной.

Решительно откинув засовы, она с грохотом распахнула дверь кухни.

Появление на пороге женщины, закутанной в черную накидку, с лицом, скрытым красной маской, на секунду вызвало оцепенение среди гуляк.

Пение и крики стихли.

— О! Красная маска!

— Мессиры, — звонким голосом произнесла Анжелика, — вы потеряли разум? Вы не боитесь, что на вас падет гнев короля, когда молва донесет ему о ваших преступлениях?..

Молчание. Анжелика поняла, что она произнесла единственное верное слово, способное проникнуть в эти одурманенные вином головы и немного протрезвить их: «Король!»

Воспользовавшись своим преимуществом, она смело пошла вперед, к очагу. Анжелика надеялась в последнее мгновение вытащить из огня горящую мебель, чтобы пламя не охватило дымоход. Но в этот момент она заметила под столом страшно изуродованное тело мэтра Буржю. Рядом лежал малыш Лино с распоротым животом. Его личико было белее снега, но он выглядел как спящий ангел. Кровь обеих жертв смешивалась с потоками вина, вытекавшими из разбитых бутылок.

Ужас на мгновение парализовал Анжелику. Как укротитель в панике теряет власть над хищниками, так и молодая женщина потеряла контроль над дикой сворой мерзавцев.

Секунды промедления оказалось достаточно, чтобы разразилась буря.

— Женщина! Женщина!

— Вот что нам нужно!

Чья-то рука с силой ударила Анжелику по затылку, затем в висок. В глазах у нее почернело, и к горлу подступила тошнота. Она уже не понимала, что творится.

Где-то рядом пронзительно, не прерываясь, кричала женщина. Анжелика поняла, что это ее собственный крик.

Она лежала распростертой на столе, а черные маски с безумным хохотом склонились над ней. Чьи-то железные кулаки удерживали ее запястья и лодыжки, а юбки были грубо задраны.

— Чья очередь? Кто первым займется этой девкой?

Анжелика кричала, как кричат в кошмарах, на грани безумия.

На нее свалилось чье-то тело, а в губы властно впился грубый рот.