Жюльетта Бенцони - Золотая химера Борджиа

Полина повернула голову и посмотрела на Фанкетти.

– Дурную копию Чезаре Борджиа? В первый раз ее вижу, – проговорила она презрительно. – С тех пор как я здесь, я вижу только тюремщиков в масках и немую служанку.

– Нет, прекрасная дама, вы видите меня не впервые, – процедил «Чезаре Борджиа», приближаясь. – Но сегодня ночью я появлюсь перед вами самим собой, а не веселой комнатной собачкой, которая так вас забавляла.

– Оттавио? – воскликнула пораженная Полина. – Неужели Оттавио Фанкетти?

– Нет. Чезаре Оттавио Гандия деи Катанеи!

– Катанеи? – переспросил Альдо. – По-моему, такая же фамилия у человека, арендовавшего замок…

– Который находится при смерти, и смерть уже не за горами.

– Что, похоже, не слишком вас огорчает.

– Такова жизнь, – вздохнул Чезаре, пожав плечами. – Он оказал мне немалую помощь, когда мы нанимали у здешних нищебродов замок, который никогда не переставали считать своим.

– Как это? Расскажите! Больше всего на свете я люблю исторические мистификации!

– Будьте почтительнее, милый князек! Мы происходим от самого папы римского!

– Действительно, не каждый может таким похвастаться. Но я совсем не уверен, что этим можно гордиться. Однако вернемся к замку.

– История не сложна. Его владелец умер, замок понравился Чезаре, и Людовик XII подарил ему этот замок в качестве свадебного подарка. Он даже жил в нем до свадьбы.

– А почему он не провел здесь свой медовый месяц? Замок Ла Мотт-Фейи куда… скромнее.

– Он знал о своем скором отъезде и предпочел, чтобы жена оставалась в привычной для нее обстановке.

– Семейной жизни он предпочел жизнь в обществе веселых красоток, закрывая лицо маской, когда разъедающая его болезнь стала чересчур заметной…

– У него…

– Господа! – прервал их ледяной голос Полины. – Мне кажется, мы удалились от интересующей нас темы. Экскурс в историю очень любопытен, но я хотела бы знать, для чего мы здесь. В первую очередь я. Какое зло я причинила вам, Оттавио, Чезаре или уж не знаю кто еще?

Лицо Оттавио покрылось краской, глаза гневно засверкали.

– Вы предпочли мне этого титулованного красавчика, хотя я не скрывал от вас, что хочу вас любить и сделать своей женой! Я собирался бросить к вашим ногам свое состояние…

– Ваше состояние? А может быть, мое? Если речь о драгоценностях, которые завещала мне моя тетя, графиня д’Ангиссола. А что касается вашего желания меня любить, то я не имею ни малейшего желания быть любимой вами.

– Не стоит мне дерзить. Я могу рассердиться. У меня есть все возможности воспользоваться вашей любовью. Мой прославленный предок умел укрощать непокорных женщин, и я его достойный потомок.

– Жалкая грязь! – прорычал Альдо и бросился бы на Оттавио, если бы Макс не заломил ему руки в наручниках.

Оттавио усмехнулся злобной улыбкой.

– Спокойнее, князь, спокойнее. А то ведь заставлю тебя любоваться, как мы с Полиной любим друг друга. Впрочем, пошутили, и будет. Сейчас нас ждет занятие поинтереснее. Вы оба стоите здесь, передо мной, и должны выслушать мой приговор.

С важным видом Оттавио приблизился к креслу и уселся в него.

– Приговор? – мрачно переспросил Альдо. – Значит, разговоры о выкупе были пустой болтовней?

– Нет, конечно! Пусть пригласят войти княгиню Морозини. Придвиньте поближе стул. Княгиня выглядит усталой.

«Усталой» было слишком мягко сказано. Без кровинки в лице, осунувшаяся, с бесцветными губами в ниточку, вошла Лиза в зал, а за ней следом человек с небольшим чемоданчиком. Однако шла Лиза твердо, держалась прямо, и веяло от нее достоинством и величием.

– Лиза! – прошептал Альдо. – Как они тебя заставили? К чему было приезжать? Надо было бросить меня на произвол судьбы…

Не глядя на него, Лиза повела плечами.

– И позволить этим ничтожествам приняться за моих детей? Вот то, что вы просили, – добавила она, глядя на Оттавио и указывая на чемодан. – Проверьте: миллион долларов купюрами среднего достоинства. Дело за вами, освободите обоих пленников.

– Обоих?! – негодующе воскликнула Полина. – Не говорите, что вы платите за меня! Я никогда не приму этого!

– Примете или нет, мне безразлично, – спокойно отозвалась Лиза. – Вы отняли у меня мужа. Что значат несколько лишних купюр? Теперь, полагаю, мы можем уйти?

– Нет! Еще нет. Я еще не сказал последнего моего слова.

Двойные створки двери распахнулись, и в зал царственно вплыла Торелли в платье из зеленого бархата по старинной итальянской моде. В прорезях рукавов сверкал белоснежный атлас, точно такой, какой обрамлял глубокое декольте. Дивный, прелестный наряд! А как изумительно смотрелся огромный тюрбан, огромный, словно тыква! От Торелли невозможно было глаз оторвать! Однако смотревшие на нее обратили мало внимания на все эти чудеса. Их внимание приковала к себе сказочная драгоценность, которая сверкала на нитке жемчужин с мелкими изумрудами. Химера! В точности такая, какая украшала головной убор ее брата. Уишбоун скромно следовал по пятам своего божества.