Барбара Форд - Рождество в Индии

За ними следовали нагруженные землей ослы и буйволы, где-то рядом блеяли овцы и мычали коровы.

Повсюду царили суета и оживление.

К середине дня, терпеливо осматривая свои новые владения, жарясь у реки под убийственными лучами индийского солнца, я вдруг увидела собравшихся на берегу индусов: они образовали тесное кольцо, в центре которого сидел, скрестив под собой ноги, вождь Шибу. Отчаянно жестикулируя, они о чем-то спорили. Когда я подошла ближе, толпа притихла и вождь почтительно поклонился мне, пробормотав какие-то непонятные слова.

— Послушай, — я тронула за руку одного из молодых индусов, прислуживавших у нас в доме. — Переведи, пожалуйста, вождю то, что я сейчас скажу…

— Пожалуйста, миссис, — охотно отозвался юноша.

— Вождь, — неуверенно начала я, оглядывая поочередно всех присутствующих, — я знаю, что вы — мудрый… Я надеюсь, что вы… отнесетесь разумно к тому соглашению, к которому мы с вашими племенами… Я обещаю обращаться с вами… честно…

— Он не понимает, — улыбнулся молодой индус.

Я тщетно пыталась связать свои мысли и чувства. Мои разум и сердце существовали врозь, а язык не слушался меня.

— Тогда скажите ему, что меня зовут Джен! — отчаянно воскликнула я.

— Но он это знает, миссис, — тихо ответил индус.

— Скажите ему то, что я сказала!

Юноша быстро заговорил, ударяя себя в грудь.

Вождь Шибу, выслушав его, гневно сверкнул очами и разразился громкими, надрывными звуками, похожими на рыдания или смех.

— Что он сказал? — спросила я.

Помолчав, юноша ответил:

— Он сказал, что племя сделает эту работу.

— Но что он сказал еще?

Неожиданно мой взгляд остановился на одном из молодых индусов. Это был совсем еще мальчик. В его широко распахнутых темных глазах блестели едва заметные слезы. Внезапно мне открылась причина его боли. Огромная рана зияла на его правой голени, он неловко пытался прикрыть ее ладонью.

— Подойди ко мне! — воскликнула я. Мальчик сделал несколько шагов и остановился.

— Ты понимаешь по-английски?

— Да, миссис.

— У тебя больная нога. Ты должен прийти ко мне в дом за лекарствами. Ты понимаешь меня?

Мальчик печально кивнул.

— Если ты не придешь, — громко сказала я, чтобы остальные могли слышать, — все мальчики скажут, что ты боишься, а я просто подумаю, что ты глупый мальчик. Как тебя зовут?

— Рао.

— Мы договорились с тобой?

— Да, миссис, — ответил он.

Вождь сделал знак и группа индусов покинула берег реки. Со мной остался лишь Радж.

— Послушай, Радж, что же еще сказал вождь? — спросила я, когда мы остались одни.

Радж, с минуту поколебавшись, ответил:

— Он сказал, что на этом месте ничего не вырастет.

На следующий день я узнала, что неподалеку от нашей фермы находится больница. О ее существовании мне рассказал Радж. По его словам, это учреждение было чуть ли не «геенной огненной», или «чертовым логовом», куда ни один из здравомыслящих и уважающих себя индусов никогда не осмелится зайти. Иного объяснения я так и не смогла добиться и решила собственными глазами увидеть, что же это такое. Кроме того, я надеялась, что смогу оказаться там кому-нибудь полезной.

Итак, я отправилась в больницу. На ступенях больницы сидела женщина. Ее лицо было закрыто покрывалом, а руки сложены на коленях. Позади нее стоял хозяин нашего дома — барон Тави.

Я сразу разглядела, что в больничном дворе толпился народ.

— Что все это значит? — спросила я у барона, слезая с лошади.

— Народ пришел в волнение, миссис Рочестер, сказал он. — А виной всему — фанатизм. Но это ерунда. Такое бывало и раньше. Только прошу вас, не ходите туда.

Не сказав ни слова, я хотела уже войти, но увидела одного из индусов, больного лихорадкой. С полдюжины громко кричащих друзей выносили его из больницы. Сидящая на ступенях женщина очутилась подле него и подняла смуглую руку, в которой блеснуло широкое лезвие ножа.

— Что вы делаете? — закричала я. Но барон схватил меня за руку.

— Лучше вам все-таки не ходить туда, — прошептал он.

— Однако что все это значит?

Мой вопрос был как нельзя более оправдан.

Больница находилась во власти волнующейся толпы. Народ тащил постели, кастрюли, лампы и белье; бегая взад и вперед по лестницам, люди негромко переговаривались между собой и спускали больных с верхних этажей на носилках; они были точно муравьи, выносящие яйца из разоренного муравейника — человек по шесть-восемь на каждого пациента. Кое-кто из них держал в руках букеты цветов. Спуская носилки по лестнице, одни то и дело останавливались и бормотали молитвы, другие доставали воду из колодца и поливали ею пол вокруг кроватей.