Барбара Картленд - Тайная любовь

— Передайте, пусть идут к черту, — бросил лорд. — Эти таможенные катера вечно путаются под ногами.

— Да, милорд, — бесстрастно ответил слуга.

— Нет, я передумал, — остановил его уже у дверей Роксхолл, — скажите, пусть капитан просигналит, что мы направляемся во Францию. Этого они и ждут.

— Очень хорошо, милорд.

Слуга вышел из каюты. Лорд Роксхолл наполнил бокал шампанским и отнес Гретне.

— Выпейте, моя дорогая, — сказал он. — Возможно, оно согреет вам сердце и немного смягчит вас по отношению ко мне, ибо, уверяю вас, я очень ценю вашу красоту.

Гретна вскочила, выхватила бокал из рук Роксхолла и бросила на пол. Он разлетелся на тысячи осколков.

— Хватит этого фарса, — отрезала она. — Я сказала, что не останусь с вами, и сдержу слово. Поверните назад или высадите меня на берегу Франции. Если нет, клянусь, я выброшусь в море.

Минуту он смотрел на нее, легко смеясь, потом потянулся и обнял ее. Она сопротивлялась из всех сил. Медленно, но неумолимо Роксхолл прижимал ее к себе, все ближе и ближе, пока, хотя она отворачивалась и извивалась, его пальцы не повернули ее лицо к себе. Она содрогнулась от ужаса и отвращения, когда его горячие губы прижались к ее губам. Гретна опять почувствовала, что задыхается. Он крепко держал ее, целуя до тех пор, пока она не начала терять сознание. Роксхолл не отпускал ее, одной рукой прижимал к себе, а другой ласкал шею, голые плечи и развязывал шнуровку на платье, пока она не закричала, из последних сил отталкивая его. Услышав, как он разрывает ее платье, девушка наконец освободилась из его цепких рук.

Она побежала в другой конец каюты, спряталась за кровать и толкнула ее вперед, чтоб отгородиться от Роксхолла.

— Как непосредственна, как неопытна! — нежно проговорил лорд. — Какое удовольствие учить вас любви!

— Как вы можете… произносить это слово? — возмутилась Гретна. — Это не любовь. Это… похоть. Это самое мерзкое, животное… развратное, ужасное, о чем я когда-либо слышала.

Говоря это, она плакала от ярости и страха. Потом внезапно поняла, что ее сопротивление восхищает его.

— Дайте мне уйти! Дайте уйти! — взмолилась она. — Вы не можете… сделать это со мной! Не можете!

— Такая маленькая, беспомощная, неопытная, — сладко ворковал он и надвигался на нее.

Девушка стояла, дрожа, за кушеткой, потом заметалась вправо и влево, а он все приближался.

— Рано или поздно я поймаю тебя, — усмехнулся Роксхолл.

Она закричала, попыталась убежать. Но было слишком поздно! Он обошел кровать и опять заключил ее в свои цепкие объятия. Гретна снова попыталась сопротивляться, но он был слишком сильным.

Его рот прижался к ее губам, он толкал ее на кровать. Потом, упав на кушетку, девушка с ужасом представила, что он сделает с ней, сердце бешено застучало, отчаяние захлестнуло ее и, казалось, наполнило легкие водой, когда она услышала, как открылась дверь. Лорд Роксхолл отстранился, и она тяжело задышала. Гретна услышала, как он с досадой выругался. Она повернулась, чтобы бежать, инстинктивно подобрав руками изорванное платье, ибо в данный момент ее ничто, кроме спасения, не волновало.

Тут девушка наконец увидела вошедшего. Его широкие плечи заполнили весь дверной проем, голова упиралась в потолок. На лице застыло выражение ярости, какого она никогда раньше не видела. Злость исказила его лицо, превратив из человека в ангела-мстителя.

— Ты! — выдохнул Роксхолл.

— Да, я, — ответил маркиз.

Он очень медленно прошел по каюте и, прежде чем лорд Роксхолл успел что-либо сказать или сделать, маркиз ударил его по лицу сначала одной рукой, потом другой.

Роксхолл покачнулся и упал на пол.

— Как ты смеешь меня трогать! — прорычал он. — Если хочешь, чтобы я ответил тебе, я сделаю это.

— Вставай! — приказал маркиз. — Я получу ответ здесь и сейчас.

Роксхолл поднялся и потянулся к двери.

— Моряки! Капитан! Помогите… — завопил он.

Но его слова потонули в шуме. Маркиз бил его снова и снова, кровь хлынула из его носа, один глаз заплыл. Лорд пытался удержаться на ногах, но удар в подбородок сбил его с ног. Маркиз наклонился над ним. Теперь у него было лицо не ангела-мстителя, а дьявола, искривленное злобой и презрением, что сделало его почти неузнаваемым.

— Вставай, свинья! Я не закончил с тобой, — бросил он сквозь зубы; в глазах читалось желание убить негодяя.

Гретна взяла его за руку.

— Не убивайте его, — попросила она.

Маркиз посмотрел на нее. Ей показалось, что выражение его лица не изменилось.