Джо Гудмэн - Все, что мне нужно

Все четверо членов Компас-клуба стояли в верхнем, обшитом темными панелями коридоре Ярроу-Хауса, когда Барлоу выскочил из своей комнаты и, с трудом сохраняя равновесие, побежал к холлу. Пендрейк и Харт неслись вслед за ним, буквально наступая на пятки. На мгновение они задержались, озираясь вокруг. Все трое вели себя как безумные, глаза их бешено сверкали, руки тряслись. Ноги, казалось, плясали сами собой, пока их владельцы соображали, что делать дальше. Поглощенные своими неприятностями, они не обратили внимания на небольшое сборище в дальнем конце коридора. Но даже если бы они и заметили стоявшую там четверку, то вряд ли бы узнали. Солнечный свет, проникающий сквозь цветное стекло окна, отбрасывал причудливые отблески на стены, отчего лица Норта, Саута, Уэста и Иста, стоящего дальше всех от окна, превратились в темные контуры.

Попытавшись открыть сначала одну дверь, потом другую и обнаружив, что все они заперты, епископы поспешили вниз по лестнице в холл нижнего этажа, надеясь найти избавление там. Однако, к своему изумлению, они выяснили, что комнаты Пендрейка и Харта тоже закрыты.

– Что же нам теперь делать? - спросил Харт, согнувшись пополам. В его голосе слышался явный испуг.

В кишках у Пендрейка разразилась настоящая буря - урчало так громко, что звуки слышали и другие епископы, хотя им было не до того. Каждого беспокоил свой собственный желудок.

Характерные утробные звуки, напоминающие раскаты грома, вызвали прилив веселья у четырех заговорщиков из Компас-клуба. Впервые после утреннего нападения на Иста друзья заулыбались. Наконец-то их долготерпение вознаграждено.

Первым их увидел Барлоу. Его поведение тут же изменилось. Архиепископ попытался сохранить видимость достоинства. Он сделал несколько шагов на полусогнутых одеревеневших ногах, плотно сжимая ягодицы.

– Ты? - воскликнул он, изумленный появлением Иста на территории частных владений «Ордена». - Что ты здесь делаешь?

Ист улыбнулся в ответ.

Барлоу перевел взгляд на друзей Иста.

– Вы все здесь? Убирайтесь! Вы загораживаете мне дорогу.

– Да ну, - проговорил Ист, наблюдая, как Пендрейк и Харт придвинулись к Барлоу и встали у него за спиной. - И куда же вы так спешите?

– В уборную, - просипел Харт приглушенным голосом. Он тихонько застонал и схватился за живот.

– Да? Ну что ж, я не знал. - Гейбриел отступил в сторону, и остальные члены Компас-клуба последовали его примеру.

Пендрейк толкнул дверь, и когда та не поддалась, навалился на нее плечом. Поскольку дверь никогда не запиралась, он понял, что ее забаррикадировали изнутри. Пендрейк развернулся и уставился на непрошеных гостей.

– Что вы сделали с дверью? - Он не стал дожидаться ответа и пронзительно завопил, обращаясь к Барлоу: - Это они, они! Мы теперь не сможем войти внутрь!

Лицо Барлоу налилось кровью, а на лбу и под нижней губой заблестели капельки пота. Он прилагал неимоверные усилия, чтобы сдержать свои естественные позывы.

– Чего ты хочешь? - спросил он, глядя на Гейбриела в упор.

– Пошлину, с вашего позволения.

Барлоу стиснул зубы, но не отступил.

– Назови свою цену.

– Подпишите бумагу. - Гейбриел вытащил из-за спины аккуратно написанный договор. - Вы сами прочтете или мне прочесть?

Опасаясь, что Гейбриел начнет тянуть каждое слово документа, пока епископы будут корчиться от боли, рискуя навеки покрыть себя позором, Барлоу выхватил бумагу из рук Иста. И тут архиепископ понял, в чем состоял замысел Гейбриела.

– Сладкие лепешки…

– И еще печенье, - услужливо подсказал Ист. Теперь Барлоу не мог выдавить из себя ни слова. - И сладкие булочки с изюмом.

– Ты отравил нас.

– О нет. Ничего похожего. Вряд ли ваша болезнь затянется надолго. - Гейбриел окинул взглядом Пендрейка и Харта. - По крайней мере я так думаю. Я старался действовать аккуратно.

Харт снова застонал. Колени его подогнулись, но он все еще держался на ногах.

– Барлоу, сделай хоть что-нибудь, а не то меня разорвет на куски прямо здесь.

Барлоу и сам чувствовал, что вот-вот произойдет непоправимое, и тогда унижение не только заставит его бросить школу, но будет преследовать всю жизнь. Он станет первым архиепископом, которого прогонят с позором. Он бегло просмотрел аккуратно переписанное Гейбриелом соглашение.

– Я надеюсь, мне не нужно подписываться кровью? - спросил Барлоу.

Гейбриел усмехнулся. Такая мысль приходила ему в голову. Не говоря ни слова, он быстро достал перо и чернильницу и разместил их на подоконнике.