Патриция Грассо - Фиалки на снегу

«Принцы не всегда носят короны, а у ведьм не всегда вырастают бородавки на носу… Некоторые ведьмы как две капли воды похожи на мою мачеху…»

Эта нелепая мысль пришла в голову Изабель, пока она шла по длинному коридору второго этажа. Ее позвала к себе Дельфиния, и сомнений относительно содержания их беседы у Изабель не было. Дельфиния начнет говорить с ней либо о деньгах, либо — что еще хуже — о Николасе, к которому девушка испытывала глубочайшее отвращение. Уже многие годы Дельфиния строила планы союза двух семей, не обращая внимания на сопротивление Изабель.

Дойдя до дверей гостиной, Изабель привычно дотронулась до медальона с портретом матери, тихонько постучала и вошла. Остановив взгляд на Дельфинии, сидевшей в кресле у камина, Изабель пожалела, что не разрешила Гизеле сопровождать ее.

— Присядь рядом со мной, — предложила девушке Дельфиния. — Хочешь выпить чаю с печеньем?

«Да, некоторые ведьмы выглядят точь-в-точь, как моя мачеха», — снова подумала Изабель, подходя к камину. Она опустилась в кресло около мачехи и спросила:

— О чем ты хотела поговорить со мной, Дельфиния?

— Никогда не могла понять, почему ты не хочешь считать меня матерью, — проговорила Дельфиния, придав своему лицу обиженное выражение. Однако Изабель было не так легко обмануть.

— Это одна из великих тайн бытия, — ответила она, глядя прямо в глаза мачехе.

— Должно быть, так, — слабо улыбнувшись, ответила Дельфиния. — Налить тебе чаю?

— Нет, благодарю. Если ты собиралась говорить о…

— Я пригласила тебя к себе вовсе не за тем, чтобы просить денег, — прервала ее Дельфиния и уставилась на огонь в камине. — Я хочу поговорить о твоей помолвке с Николасом.

— Я не люблю вашего племянника и никогда не выйду за него замуж, — резко заявила Изабель. Она столько раз отвергала замужество с Николасом де Джуэлом, что уже начала сомневаться — знает ли ее мачеха значение слова «нет».

Дельфиния только махнула рукой:

— Брак — это одно, а любовь — совсем другое. Это всем известно. Со временем ты полюбишь моего дорогого Николаса так же крепко, как я.

«Нет, никогда не будет этого», — подумала Изабель, но вслух ничего не сказала.

Дельфиния поднялась и начала расхаживать взад и вперед по комнате, словно пыталась найти нужные слова. Наконец она заговорила весьма деловым тоном:

— Я взяла на себя смелость составить свадебный контракт. Как только Николас приедет сюда, ты его подпишешь.

— Нет, не подпишу, — твердо возразила Изабель.

— Теперь, когда Майлз уехал, я твоя опекунша, — заявила Дельфиния, останавливаясь перед креслом Изабель. — Барон Николас де Джуэл — красивый и обаятельный джентльмен. Любая женщина будет счастлива назвать его своим му-жем.

— Любая, но не я, — решительно сказала Изабель. — Николас де Джуэл очень уж похож на хорька. Мне тошно даже находиться в одной комнате с ним!

Внезапно Дельфиния развернулась и ударила девушку по лицу.

Прежде никто и никогда не поднимал на нее руку.

Борясь с желанием дать сдачи, Изабель медленно поднялась, поднеся руку к горящей щеке. Ее глаза сузились.

— Да простит тебя господь, — проговорила она.

Дельфиния не успела ничего ответить. Изабель резко повернулась на каблуках и прошла к дверям, говоря словно бы про себя, но так, чтобы Дельфиния услышала ее:

— Только глупец кусает руку, кормящую его. Больше она и полпенни не получит, даже если будет валяться у меня в ногах!

Покинув гостиную, девушка направилась назад по коридору в свою комнату.

Как смела мачеха ее ударить!.. Нет, что бы она ни делала, Изабель все равно никогда не выйдет замуж за этого хорька из Редесдейла.

Изабель захлопнула за собой дверь комнаты. Теперь, если Дельфиния решит с ней поговорить, ей придется кричать через запертую дверь.

— Посмотри, что сделали эти фурии! — воскликнула Гизела.

Изабель обернулась и потрясенно уставилась на чудовищный беспорядок, царивший в комнате. Все шкафы были распахнуты, ящики комода выдвинуты, платья и белье разбросаны повсюду. Комната выглядела так, словно по ней пронесся ураган.

— Кто это сделал? — с ужасом спросила Изабель.

— Лобелия и Рут взяли, что им было нужно, а остальное испортили, — сообщила ей Гизела, с отвращением качая головой. — Если бы ты согласилась купить им несколько платьев, о которых они просили, ничего подобного бы не было.

Изабель прошла по комнате и подняла с пола фиалково-голубое платье — подарок Майлза на Рождество. Оно было разодрано по швам и безнадежно испорчено…