Эвелин Энтони: Валентина

Однако когда Теодор навел о ней кое-какие справки, то выяснил, что эта дочь от первого брака графа имеет за собой в качестве приданого огромное состояние, унаследованное от матери — русской княжны. Это обстоятельство очень привлекало Теодора. Кроме сведений о наследстве, он узнал тогда только то, что младшая дочь — от второй жены, высокородной польской аристократки, далеко не столь богата, как ее старшая сестра. Обе жены графа умерли, недолго прожив в браке, и теперь старик остался один с двумя дочерьми в своем обширном поместье. Во время одной из своих поездок в Варшаву он послал Теодору любезнейшее приглашение на охоту, также, очевидно, думая о замужестве дочерей.

Графский дом, большой, сумрачный, заполненный массой старомодной рухляди, произвел на Теодора самое невыгодное впечатление. Кроме того, будучи строгим сторонником соблюдения этикета, Теодор был несколько раздражен, когда только за обедом он наконец встретил обеих дочерей графа. Ни одна из них не была ему представлена по его приезде в поместье, что он расценил как проявление вздорности и негостеприимства со стороны старшей. Конечно, он ожидал, что она будет ждать его прибытия с затаенным дыханием. Однако, когда он занял свое место за столом прямо напротив нее, он понял, в чем, собственно, дело. На него смотрела особа, напоминающая своей уверенностью и независимым взглядом мужчину; черты ее лица были приятны, но резки, а в глазах неугасимо горел своевольный огонь Тартара [1] Тартар — на средневековых картах страна, располагавшаяся на месте России и Сибири, по средневековым представлениям, была населена людьми дикими и коварными. (Здесь и далее примеч. пер.) . Теодор сразу же отвратился от нее; ничто не было ему так неприятно в женщинах, как малейшие признаки независимости, и одного этого было достаточно, чтобы она перестала его интересовать, да к тому же, насколько он мог судить по ней, она, безусловно, успела потерять невинность.

И вот тогда внимание Теодора на весь остаток вечера, да и на все время «охоты», оказалось сосредоточено на младшей дочери. Она была прелестна: свежесть ее светлой кожи и особенно сочетание больших светло-голубых глаз со струящимися черными прядями придавали ей неповторимую грацию. Граф с трудом заставлял себя отвести от нее взгляд хоть на минуту.

Он осторожно начал ухаживать за ней и был сразу же вознагражден, найдя ее мягкой и хорошо воспитанной, а главное — совершенно не замутненной излишним интеллектом. Слово «любовь» отсутствовало в его лексиконе, он неспособен был испытывать искренние чувства в отношении какого-либо человеческого существа, за исключением снисходительности — к мужчинам и физического влечения — к женщинам. Так и его желание обладать Валентиной просто-напросто превысило стремление заполучить невесту с богатым приданым, которое было бы отличным прибавлением к его достатку и престижу. Он уехал из Чартаца, уговорившись о том, что его свадьба с младшей дочерью графа Прокова состоится в течение месяца по достижении ею семнадцатилетия. Кроме того, ему удалось получить с Прокова в качестве аванса тридцать тысяч рублей. Взамен Прокову было обещано содействие в получении страстно им желаемого места в Совете Великого Княжества, что не представляло для Теодора особого труда при его связях. Таким образом, обе стороны оказались удовлетворены достигнутым соглашением, кроме, впрочем, несчастной невесты, которая с рыданиями умоляла отца найти кого-нибудь помоложе и поласковее… Старшая сестра тоже была одного мнения с нею и отчаянно поссорилась с отцом, пытаясь склонить его к отмене решения. Если бы Теодор знал, до какой степени точно он оценил злонравную Александру и от какой ужасной жены уберег его Господь, он, возможно, сгоряча вообще дал бы обет безбрачия и удалился в монастырь.

Однако все было тщетно. Отец был непреклонен. В сравнении с выгодами, которые он усматривал в родственных отношениях со столь могущественной персоной, как Теодор, в его глазах выглядели смешными слезы и сантименты неопытной девочки, а уж тем более — яростные нападки весьма опытной женщины, поведение которой и дома и в обществе отец вообще не одобрял.

После церемонии бракосочетания, состоявшейся в местной церкви, граф настоял, чтобы он и молодая жена сразу же отправились во Львов. Первую свою ночь они провели в маленькой придорожной гостинице. Граф выдержал все требования куртуазности, дав невесте спокойно пообедать, а затем галантно проводив ее по узенькой лестнице вверх, в спальню. Однако дальше он не стал особенно стеснять себя светскими условностями и взял ее чуть ли не силой, нимало не смущаясь отсутствием у нее хоть малейшего желания. Он спешил удовлетворить себя, и кроме этого ничто не имело для него значения. Другое дело, что после, когда он поостынет, он готов был обратить внимание и на нее, но только не сейчас. Он был крайне раздражен ее рыданиями вечером, а утром был положительно взбешен тем, что ей удалось ускользнуть из постели до его пробуждения.

Читать дальше