Шерри Томас: Обольщение красотой

Венеция оглянулась. Ее вуаль спереди была поднята, открывая испачканное лицо, но ее необыкновенные глаза скрывались в тени широких полей шляпы. Кристиан ощутил знакомое смятение, лишавшее его покоя и неколебимой уверенности в том, что это он должен вершить судьбы окружающего мира и его обитателей, а не наоборот.

Он тронул жеребца и поскакал вниз. На дне карьера имелась конная привязь. Привязав коня, он двинулся вверх по насыпи.

— Как вы нашли меня?

— Нетрудно было догадаться, какую часть моего поместья вы пожелаете исследовать. Что вы нашли?

Она бросила на мужа удивленный взгляд, явно озадаченная его вежливостью.

— Череп, совсем маленький. Надеюсь, это детеныш динозавра, но, скорее всего, нет. Слишком глубоко для третичного слоя.

— Судя по виду, это амфибия, — предположил Кристиан.

Венеция не смотрела на него, занятая своей находкой.

— Все равно я в восторге.

Повисло молчание. Кристиан не знал, что сказать. Для человека с научным складом ума, приверженного холодным фактам, он вел себя исключительно глупо, позволив необоснованным предположениям руководить его действиями.

— Вы сказали, что были на моей лекции в Гарварде, — услышал он собственный голос. — Почему вы не подошли ко мне позже и не разъяснили это недоразумение?

Венеция не оборачивалась, очищая щеткой мелкие, острые зубы черепа.

— Не могла же я поделиться самыми болезненными деталями своей жизни с незнакомцем, который обвинил меня с такой презрительной холодностью.

Конечно, нет.

— Вместо этого вы решили наказать меня.

Она втянула в грудь воздух.

— Вместо этого я решила наказать вас.

Его рука напряглась, сжав рукоятку кнута для верховой езды. На мгновение Венеции показалось, что он собирается что-то сказать, но Кристиан только коротко кивнул и двинулся прочь. Вскочив в седло, он направил коня вверх по склону и скрылся из виду.

Венеция прикусила нижнюю губу. Она еще не успокоилась после их разговора прошлой ночью, когда все-таки поделилась с Кристианом самыми мучительными подробностями своей жизни, а он никак не отреагировал.

Но ведь он тоже поделился с ней своим тщательно оберегаемым секретом, а она швырнула его ему в лицо — с явным злорадством, насколько он мог судить.

Удрученная, Венеция присела отдохнуть на затвердевший бугорок земли. Она подумывала о том, чтобы снова взяться за долото и сколоть со скелета еще немного налипшей породы. Но руки устали, и каждый удар молотка отзывался болью в суставах. Прошло столько времени с тех пор, когда она занималась раскопками. Тогда она была неутомимым ребенком, у которого ничего не болело. А теперь она беременная женщина, которая к тому же не выспалась.

Пожалуй, будет лучше, если она двинется в обратный путь. Она захватила с собой фляжку с чаем и бутерброд. Бутерброд давно исчез, съеденный по дороге, которая заняла больше времени, чем она ожидала. Фляжка тоже была почти пустой — солнце быстро прогрело воздух, возбудив жажду.

Похоже, обратный путь будет долгим и утомительным.

Стук копыт заставил Венецию встрепенуться. Она стремительно обернулась в надежде увидеть Кристиана. Но это был всего лишь мистер Уэлс, лесник, прибывший на двуколке, запряженной тяжеловозом.

— Подвезти вас до дома, мэм? — предложил он.

Венеция встала, удивленная и обрадованная.

— Да, спасибо.

Пока она взбиралась по склону к двуколке, Уэлс отнес инструменты назад, в сарай.

— Вы проезжали мимо карьера? — поинтересовалась Венеция, когда Уэлс помог ей забраться на высокое сиденье. Со слов Джеральда она знала, что коттедж лесника находится неподалеку.

— Нет, мэм, его светлость заехал ко мне и велел вас подвезти. А еще он попросил мою жену приготовить для вас чай и печенье.

Уэлс протянул ей корзинку, прикрытую большой салфеткой. Венеция съела одно печенье. Оно имело лимонный вкус.

— Это очень любезно с вашей стороны.

И еще любезней со стороны Кристиана, который позаботился о транспорте и еде для нее, прежде чем она осознала собственные нужды.

Внезапно ее охватило жгучее желание увидеть Кристиана снова. Хватит этой чепухи с Редкой Красавицей. Хватит носиться со своей гордостью. И хватит переживать из-за тупика, в котором они якобы оказались. Он — любовь всей ее жизни, и пора обращаться с ним, как с любовью.

— Вы не могли бы ехать чуть быстрее? — спросила Венеция у лесника, который ехал так, словно управлял не двуколкой, а парадной каретой на юбилейных торжествах королевы.