Анри де Ренье - Страх любви

Пока его секунданты уславливались с секундантами г-на д'Аржимеля, Марсель Ренодье прохаживался перед виллою Фоскари. Она была расположена на изгибе Бренты, в местности плоской, плодородной, засаженной виноградниками, перерезанной каналами, покрытой домами и селениями, какою являются окрестности Венеции. Эта вилла, патрицианское жилище знаменитого герцогского рода, имя которого она сохранила до сих пор, была высоким четырехугольным каменным зданием. Колонны, поддерживавшие ее фронтон в греческом стиле, своим основанием упирались в род террасы, куда всходили по двойной лестнице, от которой остались лишь ступени, так как столбы и перила были разрушены… Г-н Энсворт намеревался восстановить этот заброшенный дом, где он изредка проводил несколько дней, живя в комнате, которую приказал там убрать для себя. Рядом была выстроена ферма; г-н Энсворт заботливо поддерживал ее, и она составляла контраст с дряхлостью виллы. В самом деле, от этой последней оставались почти развалины, и многие окна ее были заколочены досками. Но и в таком виде место хранило печать величия. Марсель шел медленно. Издали мальчик, пасший козу, следил за ним с любопытством. Стоя около угла дома, Сириль Бютелэ позвал Марселя; тот поспешно подошел к художнику.

Сириль Бютелэ казался обеспокоенным.

— Дорогой Марсель, пора начинать… О, я убежден, что все обойдется прекрасно, но я не ожидал, что ваше пребывание в палаццо Альдрамин так окончится… И подумать только, что я сам был причиной вашего приезда в Венецию…

Марсель схватил его за руку:

— Не упрекайте себя ни в чем, дорогой господин Бютелэ, я был бесконечно счастлив, живя возле вас, и что бы со мной ни случилось…

Позади виллы тянулся широкий двор, который переходил в аллею, обсаженную виноградными лозами. Марсель Ренодье и Сириль Бютелэ углубились в нее. Проходя, Марсель сорвал с виноградной лозы темно-красный лист с прожилками яркого цвета. Он повертел его в пальцах с минуту, потом выронил. На земле он казался небольшим кровавым пятном. Бютелэ, шедший позади молодого человека, непроизвольно сделал рожки — знак, отводящий дурные предзнаменования, и пожал плечами: положительно, он становится настоящим венецианцем.

Выбранная площадка была широким лугом, окаймленным чахлыми тополями. Места были определены по жребию секундантами. Г-н д'Аржимель был уже на своем пункте. Марсель прошел на свое место. Он сжал рукой пистолет, поданный ему Фремо. Он смотрел на своего противника. Так вот каков этот Бернар д'Аржимель! Марсель различил его смелый нос, его жесткую бороду, его повелительную осанку. Он ни о чем не думал и испытывал лишь ощущение крайней усталости. Пистолет был очень тяжел.

Военный голос г-на Альдуранди, руководившего поединком, прозвучал в тишине:

— Готовы ли вы?

— Да.

— Да.

— Пли!.. Раз, два…

Марсель Ренодье услышал короткий и резкий свист и нажал курок. Г-н д'Аржимель поднес руку к шее. Секунданты и доктор бросились к нему. После совещания они отошли, и Марсель снова увидел г-на д'Аржимеля стоявшего перед ним. Фремо, подавая ему второй пистолет, шепнул ему на ухо какие-то невнятные слова. Наступила тишина. Где-то заблеяла коза.

— Готовы ли вы? — крикнул голос.

— Да.

— Да.

— Пли!..

В то время, как Марсель ронял свое оружие, г-н д'Аржимель опустил свое.

— Есть пароход, отходящий в Фузину в девять часов, не правда ли?

Швейцар гостиницы снял фуражку. Г-жа де Валантон говорила с ним отрывистым тоном. Он ответил:

— Да, сударыня, в девять часов, от набережной Скьявони.

Он с удивлением смотрел на молодую женщину: сегодня, значит, все отправляются в Фузину! Моторная лодка гостиницы только что уехала туда же… Посмотрев на часы, он добавил:

— Сударыня, если вы желаете сесть на пароход, то вы как раз успеете. Я позову гондолу.

Г-жа де Валантон, сидя на кожаной подушке, развернула клочок бумаги, зажатый в ее руке.

Только что у себя в комнате она услыхала легкое шуршанье. Кто-то просунул что-то под дверь. Она вскочила с постели, где лежала полуодетая, и подняла этот листок. В нем заключались лишь следующие слова, написанные торопливо, женским почерком:

Встреча произойдет сегодня утром, на вилле Фоскари в Мальконтента. Отправляйтесь с девятичасовым пароходом в Фузину.

Консуэло.

С минуту она колебалась, потом, словно во сне, кончив одеваться, она увидела себя в зеркале, застегивавшею манто и прикалывавшею шляпу. Она спустилась по лестнице, переговорила с швейцаром, села в гондолу. Теперь они плыли вдоль Пьяцетты. Она спрятала в карман послание незнакомки. Кто предупреждал ее таким образом? Она не знала, но повиновалась таинственному приказанию, покорная смутной необходимости, влекшей ее туда.