— Я не хочу прятаться.
— Делай, что говорю. Сейчас же! Я не хочу скандала!
— Я останусь здесь!
Тон Валери вдруг резко изменился:
— Ну пожалуйста! Сделай это ради меня. А за это я обещаю, что помогу вам поддерживать переписку друг с другом. Договорились?
Она взяла меня за руку, и, прежде чем генерал переступил порог, мы уже оказались среди гостей.
— Вперед, навстречу радостям жизни! — гремел голос Зольтана фон Бороши, протянувшего мне руку. — Мы это честно заслужили. Сначала перекусим, а потом наша барышня взойдет на пьедестал…
Что он еще говорил, я не слышала.
Я думала только о словах Габора, о том, как мне реагировать на его ультиматум: завтра в полночь я должна дать ответ. Но раньше я должна решить для себя самую большую загадку своей жизни. Какая милостивая душа откроет мне всю правду? Кто мне поможет? О Боже! Предстоит преодолеть еще одно препятствие, значительно более высокое, чем то, через которое я перепрыгнула сегодня. А времени у меня совсем немного!
Я раскрыла веер и собралась с духом. Вперед! Будь решительна, как мужчина!
Я выдержу испытание!
И вдруг меня осенило, как это сделать.
На следующий день, около шести часов вечера, я тайком пробралась на кухню. Я не спала всю ночь, выглядела бледной, беспрерывно зевала: бал закончился только в девять часов утра. И кто был в центре всеобщего внимания? Моя персона.
Во второй раз я оказалась героиней Эннса. Меня чествовали, поздравляли и осыпали аплодисментами. Все офицеры вились вокруг меня. Я танцевала чардаш с Габором и генералом, но не только с ними. Моими партнерами были также Тибор, Геза, пять раз я танцевала с Аттилой и даже с графом Шандором.
Тетушка Юлиана, между тем, носилась по отелю и рассказывала всем, кто только мог ее услышать: «Моя племянница, будущая баронесса Бороши…»
Лишь в половине десятого я смогла пойти спать, но в двенадцать снова встала — в час начался торжественный банкет с участием городской знати, на котором присутствовал генерал, но уже без Габора. Меня представили владельцам замка Эннсэг и хозяину поместий в Рагузе, удвоившему свое состояние благодаря моей победе.
В половине пятого мы встали из-за стола, на котором сменилось двенадцать блюд, и сейчас я могла со спокойной совестью совершить свой послеобеденный сон, как, впрочем, поступили и тетя с Эрминой. На мое счастье, Лизи была на кухне, где глазировала своими ловкими руками три пуншевых торта.
После нашего похода на Бастайгассе мы с ней еще наедине не виделись.
А между тем произошли весьма примечательные события.
Я дважды поднималась вверх к ее двери, четырежды стучала — наш потайной знак, — но она мне не открыла.
А теперь, когда я оказалась с ней лицом к лицу, она не выказала никакой радости. Сделала лишь короткий кивок и продолжала глазировать свои торты, словно меня здесь не было.
Все было готово к приему: торты на высоких подставках, пироги и кулебяки, пирожные с кремом и флорентийские рулеты, миндальные колечки и «пьяные капуцины», черные парижские бисквиты, разноцветное печенье, компоты и засахаренные фрукты. Хотя я была сыта по горло, я с наслаждением вдыхала ароматы лимона, пунша и рома, которые исходили от Лизи, а вернее, от ее миски с розовой глазурью.
Лизи, в накрахмаленном белом фартуке, с убранными под чепчик волосами, стояла у длинного стола.
Она также выглядела уставшей и бледной, но по другой причине. Всю неделю у нее не было ни одного свободного часа. Как и остальной персонал гостиницы, она была почти постоянно занята, и я не хотела ей мешать. Но сейчас мне надо было с ней поговорить.
— Лизи, — начала я, помедлив, — у тебя есть для меня минута времени?
— Если это необходимо, — ответила она, не глядя на меня.
— Это ненадолго, — я быстро подошла к ней вплотную. — Ты должна мне помочь, я прошу тебя об этом. Генерал хочет на мне жениться, а Габор намерен увезти меня отсюда, но я до сих не знаю, что такое супружеский долг.
— Пардон?! — произнесла Лизи тоном, словно я оскорбила ее.
— Супружеский долг! Лизи, пожалуйста, скажи. Не строй из себя дурочку. А я тебе кое-что скажу, прямо сейчас. Я не уйду, пока ты мне не скажешь, даже если до смерти тебе надоем своим вопросом.
— Почему не спросите у гувернантки?
— Я уже спрашивала. Она не знает.
— А тетушка?
— Как только я начинаю спрашивать об этом, она сразу же меняет тему.
Лизи старательно намазывала розовую глазурь на свежее тесто, и когда второй торт был готов, коротким кивком показала в сторону открытого окна.
Читать дальше